Entry tags:
Понимание отнимает резоны самозащиты
Интеллигент в глазах практически активного человека смешон, беспомощен, жалок, и получается что он один, в ком присутствует то, что всем правит - понимание как чистое умение оказывается жальче и беспомощнее всего; кажется, глядя на него, что он может только дискредитировать своей беспомощностью дело, которому служит.
Интеллигентов выживают, перевоспитывают, — имею в виду, понимаю интеллигента буквально, как понимающего, причастного допускающему приятию всего, открытого всему миру, того, кто поднялся до это ты. Существо, разоренное Индрой, раздирателем городов, оставшееся без перегородок, открывшееся свободе.
Интеллигентов ссылают, высылают, посылают, упрекали за то что они едят народный хлеб, теперь за то что не заработают себе даже на хлеб; раньше - за то, что они не с народом, теперь за то, что народ не с ними. Всё мало помогает, потому что понимание зовет и манит и, заманив, лишает средств защиты, — вовсе не от неумелости, интеллигент как раз умеет все, только не берет себе право приватизировать ум. Понимание отнимает резоны самозащиты.
Делается совсем неясно, почему рядом с вселенским пониманием, которое одно стоит на себе и котором держится все, нужен еще другой центр силы. В строгом смысле интеллигент состоит не из личности, а только из интеллигента, понимающего. В нем ничего, кроме понимания, нет. Поэтому интеллигент беспомощен рядом с другим разумным существом тем, что то разумное существо, в понимание не вступив, не узнав себя в это ты, применяет разум для своего вооружения, а интеллигент, разобравший себя до чистого понимания, разум на себя не тратит, существует в мире на правах не живого существа, пользующегося для своих целей разумом, а живого существа, отдавшего себя всеяпринятию; интеллигент поэтому имеет участь лося, или зубра, или лошади, или волка; он на милости общества; на Западе для него есть резервации, на Востоке он существует в природных условиях.
В.В.Бибихин
Интеллигентов выживают, перевоспитывают, — имею в виду, понимаю интеллигента буквально, как понимающего, причастного допускающему приятию всего, открытого всему миру, того, кто поднялся до это ты. Существо, разоренное Индрой, раздирателем городов, оставшееся без перегородок, открывшееся свободе.
Интеллигентов ссылают, высылают, посылают, упрекали за то что они едят народный хлеб, теперь за то что не заработают себе даже на хлеб; раньше - за то, что они не с народом, теперь за то, что народ не с ними. Всё мало помогает, потому что понимание зовет и манит и, заманив, лишает средств защиты, — вовсе не от неумелости, интеллигент как раз умеет все, только не берет себе право приватизировать ум. Понимание отнимает резоны самозащиты.
Делается совсем неясно, почему рядом с вселенским пониманием, которое одно стоит на себе и котором держится все, нужен еще другой центр силы. В строгом смысле интеллигент состоит не из личности, а только из интеллигента, понимающего. В нем ничего, кроме понимания, нет. Поэтому интеллигент беспомощен рядом с другим разумным существом тем, что то разумное существо, в понимание не вступив, не узнав себя в это ты, применяет разум для своего вооружения, а интеллигент, разобравший себя до чистого понимания, разум на себя не тратит, существует в мире на правах не живого существа, пользующегося для своих целей разумом, а живого существа, отдавшего себя всеяпринятию; интеллигент поэтому имеет участь лося, или зубра, или лошади, или волка; он на милости общества; на Западе для него есть резервации, на Востоке он существует в природных условиях.
В.В.Бибихин