nandzed | Природа колеблется, но не сомневается))))))))))))))

У нас ночь и такие раскаты грома - что залпы крепостной артиллерии. Раскалывает небо до корня. Вспомнил рассказы Согьяла Ринпоче про обнаружение природы ума:

Ньошул Лунгток, который впоследствии стал одним из величайших мастеров Дзогчен, следовал своему учителю Патрулу Ринпоче около восемнадцати лет. Все это время они практически не разлучались. Ньошул Лунгток учился и занимался очень усердно и накопил очень много очищения, заслуг и практики; он был готов узнать Ригпу, но еще не получил окончательного ознакомления. И вот в один замечательный вечер Патрул Ринпоче дал ему ознакомление. Они тогда были вдвоем в одном из отшельнических убежищ высоко в горах над монастырем Дзогчен. Это была очень красивая ночь. Звезды ярко сияли на чистом темно-синем небе. Тишина уединения подчёркивалась отдаленным лаем собаки, доносившимся из монастыря внизу.

Патрул Ринпоче лежал, вытянувшись на земле, выполняя специальную практику Дзогчен. Он подозвал Ньошула Лунгтока к себе и спросил: "Ты говорил, что не знаешь сущности ума?"

Ньошул Лунгток по его тону догадался, что это особенный момент, и с ожиданием кивнул.

"В этом вообще-то нет ничего такого", – сказал Патрул Ринпоче совершенно обычным, разговорным тоном, и добавил: "Мой сын, подойди сюда и ляг, так же, как твой старый отец". Ньошул Лунгток вытянулся на земле рядом с ним.

Затем Патрул Ринпоче спросил его: "Видишь звезды там, в небе?"

"Да".

"Слышишь, собаки лают в монастыре Дзогчен?"

"Да".

"Слышишь, что я говорю тебе?"

"Да".

"Так вот, природа Дзогчен такая: просто такая".

Ньошул Лунгток рассказывает, что случилось при этом: "В это мгновение я ощутил чувство уверенного сознавания, пришедшего изнутри меня. Я оказался освобожденным от оков "это есть" и "это не есть". Я осознал первозданную мудрость, обнаженный союз пустоты и внутренне присущего сознавания. К этому сознаванию я был подведен его благословением, как сказал великий индийский мастер Сараха:

Тот, в чье сердце вошли слова мастера,
Созерцает истину как драгоценный камень
на своей ладони.

В этот момент все встало на свои места: родился плод всех лет, в течение которых Ньошул Лунгток учился, занимался очищением и практикой. Он достиг сознавания природы ума. В тех словах, которыми воспользовался Патрул Ринпоче, не было ничего необычного, эзотерического или мистического; они в действительности были крайне обычны. Но тут было передано нечто еще, кроме слов. То, что он раскрыл, и было внутренне присущей природой всего, которая и есть истинный смысл Дзогчен. В этот момент он привел Ньошула Лунгтока прямо в это состояние, при помощи силы и благословения своего сознавания.

Однако мастера очень различны и могут использовать всевозможные искусные способы для произведения такого сдвига сознания. Самого Патрула Ринпоче ознакомил с природой ума совершенно иным способом очень эксцентричный мастер по имени До Кхьенце. Вот устное предание, которое я об этом слышал.

Патрул Ринпоче занимался очень продвинутой практикой йоги и зримого представления и застрял: ни одна из мандал божеств не появлялась в его уме ясно.* Однажды он встретил До Кхьенце, который развел под открытым небом костер и сидел перед ним, попивая чай. В Тибете, когда видишь мастера, к которому чувствуешь глубокую преданность, принято в знак своего уважения тут же начинать простираться на земле. Когда Патрул Ринпоче начал, с некоторого расстояния, простираться на земле, До Кхьенце заметил его и угрожающе прорычал: "Эй, ты, старый пес! Если ты храбрый, то иди сюда!" До Кхьенце был очень впечатляющим мастером. Он был похож на самурая, с длинными волосами, щегольски одетый и страстный любитель здить верхом на красивых лошадях. В то время, как Патрул Ринпоче стал приближаться, продолжая простираться на земле, До Кхьенце, все время осыпая его ругательствами, принялся кидать в него камешки, а потом и более крупные камни. Когда он оказался в пределах досягаемости, До Кхьенце начал его бить и ударил так, что он лишился сознания.

Когда Патрул Ринпоче пришел в себя, он находился в совершенно ином состоянии сознания. Те мандалы, которые он так старался зримо вообразить, самопроизвольно явились перед ним. Каждое из проклятий и оскорблений До Кхьенце уничтожало последние остатки понятийного ума Патрула Ринпоче, и каждый из камней, что ударял его, открывал энергетические центры и тонкие каналы его тела. Видения мандал не оставляли его в течение двух чудесных недель.