Ты истинный – когда не только ты... О сострадании как присутствии в другом

[nandzed]

Это миллионноглазая Ситатапатра Апараджита, Непобедимая Держательница Белого Зонта. Она присутствует везде, ибо это истинное сострадание - присутствие во всём. Дже Цонкапа обращался к ней так: "Мандала твоей сущности огромна. У тебя тысяча голов, полных бесчисленных мыслей, тысяча рук, держащих бесчисленные атрибуты".  

Что это значит – быть собой?

То, что чуть видимый, любой

Штришок, частица бытия

Есть кровь твоя и плоть твоя.

Законы Божии просты:

Ты истинный – не только ты.

Твой нерв – связующая нить

Всего со всем...

Зинаида Миркина, «Чистая страница», 2012

Вот что пишет Бибихин: "Как три главных ведийских бога Индра, Агни, Шива назывались раздирателями городов, так тоже очень важный бог Варуна, бог среди прочего звез­дного неба, имел тысячу глаз, которые шпионили за людь­ми, и рассылал среди людей своих соглядатаев. Мило­сердные люди в смысле чистого бескорыстного милосер­дия, о котором говорит Шопенгауэр, действительно шпионы, они шпионы Бога, заглядывают в самую душу чело­века, и как легко это почувствовать, так же трудно ос­мыслить.

Милосердие не зря было выметено у нас вместе с ве­рой, оно слишком далеко ведет.

У него нет дна, в него человек проваливается и негде остановится; хочется сроч­но институировать, организовать кооператив «Милосер­дие», ввести правила. В рассказе Чехова «Жена» помощь голодным становится делом, в котором рассказчик дела­ется другим, какого раньше не знал. Вместе с потерей имущества он теряет свое прежнее беспокойство и воз­вращает, вернее впервые находит себе жену. Тревожная бездеятельность сменяется деятельным покоем, у кото­рого экстатическая природа и нет естественных границ. Конец рассказа: «У меня в доме, во дворе и далеко кругом кипит работа, которую доктор Соболь называет “благотво­рительною оргией”». В бескорыстной помощи голодающим эти люди нашли оправдание своей жизни. Последние сло­ва мужа: «Скоро от нашего состояния не останется ниче­го, и мы будем бедны, но это не волнует меня, и я весело улыбаюсь ей [жене]. Что будет дальше, не знаю». Это веселье отдачи себя, непонятное непосвященным.

В необманчивое увлечение человек попадает как пти­ца в гнездо. То, чего он ищет, всегда уже есть. В вели­ком слове это ты и это и ты при первом приближении еще неясно о ком и о чем сказаны — о вещи, которая мир, о Ты, которое себя начинает узнавать, вернее не уз­навать, — но отношение тождества настоящее и полное. Неизвестны стороны отношения, но что само оно имеет себе место, что здесь ошибки нет, ошибка может быть только в определении сторон отношения — в этом суть сообщения, сразу узнаваемого как правда. Шопенгауэр об этом говорит так: из всех живых существ, только с раз­ной степенью ясности, смотрит «вечный глаз мира», ewige Weltauge, который не возникает и не уничтожается с воз­никновением и уничтожением живого существа, потому что принадлежит не приватно ему, а его началу, самой жизни, которая ведь не умирает со смертью особи.

Мир тогда получается не от прибавления вещей к ве­щам до большого их множества, а оседанием внимания в вещь и оседанием вещи до своего основания, где откры­вается истина это ты. Из мира-ада, где одни мучимые а другие мучат, выход ведет не за пределы мира а к его середине".