nandzed | Доктрина тоталитарного добра. Мирское в слове и деле главы РПЦ

Наткнулся на интересный анализ идеологической деятельности нынешнего патриарха Русской Православной Церкви. Пока многие считают церковь ни на что не влияющей, они упускают один простой момент - историческое тяготение церкви к сращиванию с госвластью "в едином порыве". Сейчас этот процесс активен, и можно (даже нужно!) предполагать последствия.

http://chernyaeff.livejournal.com/3800.html

«Свобода дарована человеку для того, чтобы он имел возможность самостоятельно сделать выбор в пользу осознанного подчинения себя абсолютной и спасительной воле Божией».

Патриарх Кирилл (Гундяев)

Церковный иерарх полагает свободу просто свободой от зла. Тогда как буддийское освобождение полагает освобождение от всякой двойственной необходимости - не отрицание необходимости добра и избегания зла, а действительный выход за эти пределы. В этом до сих пор буддизм "впереди планеты всей" - по части реализации абсолютной природы ума, указания на нее и, как минимум, полагания именно ее основой всякой деятельности. И в этом буддисты по-любому навсегда расходятся с христианами. А всякая идеологическая деятельность, включая деятельность церкви по сращиванию с госвластью, несмотря на все свои обещания и видимости, для буддиста остается мирской деятельностью, отнюдь не направленной на освобождение в этом мире и от него.

"Мысль Патриарха Кирилла движется в ином направлении. У него свобода предстает ситуативной технической задачей с готовыми решениями, а не экзистенциальной проблемой человеческого бытия. Причем «свобода от зла является самоценной. Свобода же выбора приобретает ценность, а личность – достоинство, когда человек выбирает добро». (цитата из указанной выше статьи)

То есть, продолжая мысль патриарха, можно сказать, что личность заблуждающего в своем выборе существа не имеет достоинства. Это совершенно противоречит воззрениям буддистов на равностную природу всех живых существ и уж, конечно, такое "православное вычитание" не может быть путем к бесстрастию, которое чается в качестве плода в любой религии. Это лишний раз подчеркивает, что двойственный характер идеологической мысли патриарха Кирилла является по преимуществу мирским, ведущим людей к разделению.

Мне представляется важным осознавать ход мысли подобных якобы духовных деятелей, поскольку они стремятся использовать ресурс государственной власти, предлагая ей себя в качестве соратника в политической деятельности по управлению страной.

P.S. Активное обмирщение церковной мысли в речах главы РПЦ вполне естественный итог стремления влиять на мир при очевидной слабости духа в самой этой церкви. Хочу привести еще несколько выдержек из вышеуказанной статьи Черняева:

Говоря о деньгах, Патриарх неоднократно называл их «реальными ценностями» и даже «истинными ценностями». Развивая эту оригинальную аксиологию, он выдвинул рискованную богословскую гипотезу, что «материальные блага не только улучшают условия жизни человека, но и могут содействовать созиданию духовных ценностей… более того, это богатство, через духовные ценности, входит в Божие Царство». Поскольку богатый в отличие от бедного способен совершать более весомые «добрые дела», то он, с точки зрения Предстоятеля РПЦ, находится «ближе к Богу». Правда, согласно Евангелию, Христос предпочитал общество бедных и призывал следовать за собой, оставив богатство. Но по толкованию Кирилла, слова Христа обращены исключительно к претендующим на высшее духовное совершенство.

К тому же в распоряжении богатых – возможность содействовать спасению души, занимаясь благотворительностью и жертвуя Церкви. Последнее особенно важно, ибо, по убеждению Патриарха Кирилла, только богатая Церковь способна быть по-настоящему сильной и социально эффективной. Кроме того, благотворительность необходима в качестве профилактики социальной напряженности и революционных волнений: «Мы не можем наступать на одни и те же грабли, индифферентно относясь к столь резкой материальной пропасти между богатым меньшинством и бедным большинством. В начале XX века такая беспечность обошлась нам слишком дорогой ценой, чтобы платить ее еще один раз».

Но за этим не следует вывод о необходимости реального улучшения благосостояния бедного большинства и обеспечения равенства возможностей для всех. «Государство, которое стремится бороться с бедностью, постоянно попадает в ловушку невозможности решить эту проблему». Вдобавок Патриарха тревожит мысль, что «если все население земли будет жить так, как сейчас живут богатые люди, то земные ресурсы закончатся уже через сто лет». Поэтому необходимо поддерживать status quo, сохранять пропорциональное соотношение доли богатых и бедных в обществе, следя лишь за тем, чтобы имущественный разрыв между ними не слишком бросался в глаза и не провоцировал социального конфликта. И не требуя от богатых отказа от расточительного образа жизни, Патриарх Кирилл призывает к умеренности в стремлениях всех остальных, произнося им проповеди о «бездуховности» общества потребления.

Важную цель социальной работы глава РПЦ видит в цементировании существующей системы. Общество должно сохранять вертикальную структуру, которую Кирилл выразил в следующей неосредневековой формуле: «правители, предприниматели, простые труженики». Главная тяжесть новой феодализации выпадает на долю последнего сословия – «простецов», коим вменяется в обязанность «хорошо и честно трудиться, не воровать, не тянуть на себя, не нарушать дисциплину». И тут встает вопрос о способности к долготерпению, которую Патриарх Кирилл объявляет одной из главных добродетелей простого русского народа, проявлением его «пассионарности»: «Наш народ не потерял этой внутренней силы, пассионарности... Для нас отключение водопровода, особенно в глубинке, не потрясет основ национальной жизни. Перебои с электричеством преодолеем. Даже проблемы с регулярной выплатой зарплат! Потому что умеем терпеть». Но это уже прикладные аспекты всеобъемлющей социальной программы Предстоятеля РПЦ.