Самоирония как материал и барьер для поэта
Jul. 8th, 2012 08:27 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
nandzedКритически мыслящему человеку, в высшей степени наделенному чувством юмора, всегда трудно, а чаще всего просто невозможно заставить себя всерьез заняться игрой. Наличие потенциальных творческих возможностей только усиливает внутренний конфликт, чувство неудовлетворенности и неполноценности. Всякая попытка к творчеству, особенно на первичной, сырьевой, неудобоваримой и непризнанной стадии, вызывает у такого человека ощущение искусственности и нелепости про исходящего.
Поэзия как высшая форма человеческого общения вовсе не могла бы существовать, если бы не исключения из этого правила. Эти исключения - и только они - определяют содержание, уровень и круг забот поэтического хозяйства.
Одним из этих исключений и представляется мне творчество Осипа Эмильевича Мандельштама...
В стихах Мандельштама, в статьях его о литературе очень рано возникает тема преодоления, которая с годами звучит все настойчивей и определенней. "Поэт не есть человек без профессии, ни на что другое не годный, а человек, преодолевший свою профессию, подчинивший ее поэзии". Под профессией здесь следует понимать совокупность всех вообще связей с действительностью и бытом, всякую безусловную, реальную, не игровую деятельность. Главное же препятствие, которое приходится преодолевать поэту — это его собственное чувство юмора, критичности, самоконтроля. Отсутствие этих качеств значительно облегчает работу — настолько же, насколько снижает ее уровень. Здесь прямая зависимость: высота барьера определяет и высоту полета. Мне кажется, секрет гениальности Мандельштама — в головокружительной высоте его иронии, которую он постоянно преодолевает и подчиняет целям поэзии. Разумеется, речь идет не о механическом взятии рубежа. а об органичном усвоении. Барьер перестал быть барьером, потому что материал его израсходовался, впитался в стих, стал неотъемлемой частью поэтической структуры.
Юрий Карабчиевский
Поэзия как высшая форма человеческого общения вовсе не могла бы существовать, если бы не исключения из этого правила. Эти исключения - и только они - определяют содержание, уровень и круг забот поэтического хозяйства.
Одним из этих исключений и представляется мне творчество Осипа Эмильевича Мандельштама...
В стихах Мандельштама, в статьях его о литературе очень рано возникает тема преодоления, которая с годами звучит все настойчивей и определенней. "Поэт не есть человек без профессии, ни на что другое не годный, а человек, преодолевший свою профессию, подчинивший ее поэзии". Под профессией здесь следует понимать совокупность всех вообще связей с действительностью и бытом, всякую безусловную, реальную, не игровую деятельность. Главное же препятствие, которое приходится преодолевать поэту — это его собственное чувство юмора, критичности, самоконтроля. Отсутствие этих качеств значительно облегчает работу — настолько же, насколько снижает ее уровень. Здесь прямая зависимость: высота барьера определяет и высоту полета. Мне кажется, секрет гениальности Мандельштама — в головокружительной высоте его иронии, которую он постоянно преодолевает и подчиняет целям поэзии. Разумеется, речь идет не о механическом взятии рубежа. а об органичном усвоении. Барьер перестал быть барьером, потому что материал его израсходовался, впитался в стих, стал неотъемлемой частью поэтической структуры.
Юрий Карабчиевский
