За рекой Ляо-хэ

[nandzed]

«За рекой Ляохэ»  — казачья песня неизвестного автора об одном из событий русско-японской войны 1904—1905 годов. Существует ещё несколько песен с той же мелодией, созданных различными авторами в разное время.
«За рекой Ляохэ загорались огни,

Грозно пушки в ночи грохотали,

Сотни храбрых орлов

Из казачьих полков

На Инкоу в набег поскакали.

Пробиралися там день и ночь казаки,

Одолели и горы и степи.

Вдруг вдали, у реки,

Засверкали штыки,

Это были японские цепи.

И без страха отряд поскакал на врага,

На кровавую страшную битву,

И урядник из рук

Пику выронил вдруг:

Удалецкое сердце пробито.

Он упал под копыта в атаке лихой,

Кровью снег заливая горячей,

— Ты, конёк вороной,

Передай, дорогой,

Пусть не ждет понапрасну казачка.

За рекой Ляохэ угасали огни,

Там Инкоу в ночи догорало.

Из набега назад

Возвратился отряд

Только в нём казаков было мало…»

Песню исполняет Максим Кривошеев. При создании клипа использовал репродукции из книги "История Первого Нерчинского полка Забайкальского казачьего войска".

Слова песни «За рекой Ляохэ» были написаны на основе реальных событий — казачьего рейда на Инкоу, зимой 1905 года. Эта операция вошла в историю под названием «Набег на Инкоу».

• В песне неизвестного автора описывается один из трагических эпизодов Русско-Японской войны.

Потеряв в декабре 1904 года Порт-Артур, командование армией разработало план войсковой операции с целью сорвать наступление противника. Для этого в японский тыл был направлен сборный кавалерийский отряд генерала Мищенко в надежде перерезать железнодорожное сообщение японцев на участке Ляохэ — Порт-Артур и помешать переброске их войск. В новогоднюю ночь отряд попытался взять штурмом станцию Инкоу в устье реки Ляохэ; для ориентации в русском лагере были зажжены большие огни. Однако, в самом Инкоу от артобстрела вспыхнули пожары, и возникла путаница с огнями. Надо отдать должное японской разведке — японцы заранее узнали о готовящейся операции и хорошо подготовились к обороне. Кроме того был разработан план окружения и полного уничтожения российских соединений участвующих в рейде, однако осуществить свой план в полной мере японцам не удалось.

Для взятия станции были назначены спешенные казаки от разных полков, в том числе, пошло и две сотни донцов. Штурм был назначен ночью. Российская артиллерия зажгла склады фуража, бывшие подле Инкоу, и они пылали громадным костром, освещая местность на большом протяжении. Полковник Харанов, командовавший отрядом спешенных казаков, повел их вдоль реки Ляохе. Казаки скользили на льду, часто падали, сбивались в кучи. Плохо обученные действиям в спешенном порядке, незнакомые с силою теперешнего огня, они скоро начали падать ранеными и убитыми. Стало ясно, что без громадных потерь овладеть станцией невозможно. Станция была окружена волчьими ямами и проволочными заграждениями…

Пришлось отступать. Там, сзади, в темноте ночи, у деревни Лиусигоу трубач играл сбор и туда брели казаки, огорченные и озлобленные постигшей их неудачей. Но противник, должно быть, тоже понес немало потерь, и немало был напуган. Он не преследовал. Казаки подбирали раненых и убитых и выносили их с поля битвы. Всего за этот кровавый ночной штурм мы потеряли убитыми 4 офицеров и 57 казаков и драгун, ранеными 20 офицеров и 171 казака и драгуна, без вести пропало — вероятно, убитыми — 26 казаков.