![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
nandzedОригинал взят у ![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif)
oadam в Рога для властителя это смерть для казнокрада
Но хуже того, проведенное расследование открыло глаза Петру на взаимоотношения Екатерины и Монса, хотя любовных записочек Екатерины в его бумагах не нашлось (императрица просто не умела писать). Пётр провел с Екатериной очень крутой разговор, изменил своё решение о наследовании престола Екатерине и порвал составленное в ее пользу завещание.
Суд, конечно же, обвинил Монса только во взяточничестве и приговорил к смертной казни. Рано утром 16 ноября голова Виллима Монса скатилась с плеч, и выставленная на шесте еще долго пугала петербуржских прохожих. Через два месяца, 28 января 1725 года, Пётр умер, а его гвардия, вопреки его воле, провозгласила Екатерину самодержавной императрицей. Новая самодержица первым делом вернула свободу всем осуждённым по делу Монса, и до самой своей смерти хранила в спальне табакерку, трубку и лорнет Монса.
После этой истории все взяточники и казнокрады на Руси избегали на всякий случай запускать одну руку в российскую казну, а другую – под юбку жен своих правителей. И представляется, что пока Людмила Александровна Путина чиста перед мужем, не один российский взяточник и казнокрад не понесет в России такого же сурового и заслуженного наказания как Виллим Иванович Монс…
oadam в Рога для властителя это смерть для казнокрада Ровно 288 лет назад, 27 (16 по ст.ст.) ноября 1724 года, произошел единственный за всю историю Руси случай смертной казни за взяточничество и казнокрадство – на Троицкой площади в Петербурге по приказу императора Петра I через отсечение головы был казнён Виллим Иванович Монс. Этот казнокрад был казнен, потому что совмещал приятное с полезным – брал взятки и императрицу Екатерину I (что тут приятное, а что полезное – решайте сами).
Я думаю Монс все таки считал приятным брать взятки, а полезным – кувыркаться с Екатериной, которая никогда не была красавицей, а с возрастом порядком располнела (в тот год ей исполнилось 40 лет).
Я думаю Монс все таки считал приятным брать взятки, а полезным – кувыркаться с Екатериной, которая никогда не была красавицей, а с возрастом порядком располнела (в тот год ей исполнилось 40 лет).
Л. Каравак. Портрет Екатерины I в пеньюаре
.
Впрочем, кто знает? Когда Виллим Монс впервые нырнул в императорскую постель ей было 32, ему 28. Тридцать два года – это время расцвета женщины и время всесокрушающего зова ее плоти. Екатерина этому зову и не противилась, не стал особо возражать и Виллим.
Тем более что выгоды от этого фавора были налицо – Пётр I вечно отсутствовал в походах, и в условиях полной безнаказанности Монс сначала стал брать взятки по мелочи, за решение мелких вопросов. Потом всё больше и больше, и уже без разбору, и уже без границ. При царском дворе придворные дьяки всегда брали мзду, но в таких масштабах, так открыто и бесстыдно это стало делаться только при Виллиме Монсе. Его, водрузившего над Россией знамя фаворитизма, можно смело считать и родоначальником тотальной коррупции в высших эшелонах российской государственной власти, «с пороками отцов занесенную немцами-проходимцами, новой татарщиной, только не с востока, а с запада» – по мнению историка Михал Иваныча Семевского.
«Немец» Виллим Монс
.
При этом на Руси не нашлось ни одного голоса, который шепнул бы суровому и ревнивому Петру I, что он стал обладателем рогов, а один из камер-юнкеров его супруги – обладателем необыкновенной власти. Но все не только молчали, но лебезили перед фаворитом, поскольку тот, в отличие от царя, вопросы решал быстро и нужную сторону, и это решение зависело только от размеров «благодарности». Даже Меншиков помалкивал, поскольку впал тогда в немилость из-за превышения власти и неуемной страсти к чужой собственности, и держался уже только благодаря заступничеству Екатерины, а точнее сказать, Монса.
Закончилась всё это после того, как Петру было подослано подметное письмо, в котором указывалось на роль Монса в управлении российской Империи. Строгое расследование, проведенное самим Петром, подтвердило приведенные в письме факты и привело его в ярость. Во взятых при аресте Монса бумагах были десятки подобострастных холопских писем к фавориту. И какие там были обращения: «Милостивый государь и патрон», «Любезный друг и брат»! А какие там были подписи: князь Меншиков, генерал-губернатор Ягужинский, дипломат Бестужев-Рюмин, канцлер Головкин, и другие «птенцы гнезда Петрова»! И перечисление полученных Монсом бесчисленных подношений: драгоценностями, деньгами, деревнями, лошадьми. Петр пришел в ярость: «все всё знали, унижались перед временщиком и молчали – значит, ждали его, царя, смерти!».
При этом на Руси не нашлось ни одного голоса, который шепнул бы суровому и ревнивому Петру I, что он стал обладателем рогов, а один из камер-юнкеров его супруги – обладателем необыкновенной власти. Но все не только молчали, но лебезили перед фаворитом, поскольку тот, в отличие от царя, вопросы решал быстро и нужную сторону, и это решение зависело только от размеров «благодарности». Даже Меншиков помалкивал, поскольку впал тогда в немилость из-за превышения власти и неуемной страсти к чужой собственности, и держался уже только благодаря заступничеству Екатерины, а точнее сказать, Монса.
Закончилась всё это после того, как Петру было подослано подметное письмо, в котором указывалось на роль Монса в управлении российской Империи. Строгое расследование, проведенное самим Петром, подтвердило приведенные в письме факты и привело его в ярость. Во взятых при аресте Монса бумагах были десятки подобострастных холопских писем к фавориту. И какие там были обращения: «Милостивый государь и патрон», «Любезный друг и брат»! А какие там были подписи: князь Меншиков, генерал-губернатор Ягужинский, дипломат Бестужев-Рюмин, канцлер Головкин, и другие «птенцы гнезда Петрова»! И перечисление полученных Монсом бесчисленных подношений: драгоценностями, деньгами, деревнями, лошадьми. Петр пришел в ярость: «все всё знали, унижались перед временщиком и молчали – значит, ждали его, царя, смерти!».
И.Таннауер. Портрет Петра I на смертном одре
Но хуже того, проведенное расследование открыло глаза Петру на взаимоотношения Екатерины и Монса, хотя любовных записочек Екатерины в его бумагах не нашлось (императрица просто не умела писать). Пётр провел с Екатериной очень крутой разговор, изменил своё решение о наследовании престола Екатерине и порвал составленное в ее пользу завещание.
Суд, конечно же, обвинил Монса только во взяточничестве и приговорил к смертной казни. Рано утром 16 ноября голова Виллима Монса скатилась с плеч, и выставленная на шесте еще долго пугала петербуржских прохожих. Через два месяца, 28 января 1725 года, Пётр умер, а его гвардия, вопреки его воле, провозгласила Екатерину самодержавной императрицей. Новая самодержица первым делом вернула свободу всем осуждённым по делу Монса, и до самой своей смерти хранила в спальне табакерку, трубку и лорнет Монса.
После этой истории все взяточники и казнокрады на Руси избегали на всякий случай запускать одну руку в российскую казну, а другую – под юбку жен своих правителей. И представляется, что пока Людмила Александровна Путина чиста перед мужем, не один российский взяточник и казнокрад не понесет в России такого же сурового и заслуженного наказания как Виллим Иванович Монс…
