![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
Сегодня людей пугает, настораживает, увлекает глобальность жизни. Но все, чем она обязана своему явлению - это резко возросший уровень коммуникации. В конце концов, "сила тяжести провинциальна!", а всякое развитие человека в истории сводится к открытию все новых коммуникаций - их способов и направлений. Финикийские купцы и испанские конкистадоры открывают страны и рынки, соединяя их. Развитие типографского дела создает новвые связи. Радио, ТВ, Интернет ... С каждым разом люди становятся все доступнее друг для друга. Что с того, что, получая это, люди не успевают развивать в массе свои способности понимать дальнего, вдруг ставшего ближним? Странность в том, что коммуникация все равно состоится, пусть и отрицательная. Мир становится все прозрачнее чисто техническим способом. И потому проблематизирует себя так, что не успевает понять это - просто потому что разум, понимание в своей полноте не участвовали в создании этой проблемы. Я очень долго не позволял себе иметь сотовый телефон. Нет, никаких неосознанных предубеждений , наоборот - я не хотел быть доступным автоматически, вне качества и траекторий моего общения. Это осознанный, ценностный подход. Также я никогда не позволю себе приобрести пистолет - эта вещь просто не создана ни для чего другого, как для убийства человека (не для охоты и добычи пропитания и т. д.), а я не хочу заранее - просто фактом покупки - подписать согласие на убийство человека. Оружие - это тоже коммуникация, крайне отрицательного типа, имеющего целью исключить объект коммуникации из общения. Если понаблюдать, можно понять - почти всё есть средства коммуникации, создания все новых и новых систематических связей. Казалось бы, они должны преодолевать энтропию. Но, увы.. Развитие техники не предполагает обязательного развития способности осознания. Самое странное при этом - что с техническим увеличением прозрачности мира значение осознавания тоже растёт, но... чисто автоматически. И потому не входит в круг неотложных наших задач. И сказать, что это нас погубит, было бы слишком просто. Иногда и возможность гибели люди используют для упрощения, которое, однако, уже не может быть допущено. Нельзя упростить то, чем не управляешь. А вот усложнить - сколько угодно. Но энтропия от этого уже не уменьшается. Потому что грош цена теперь нашей сложности жизни, текстов, восприятия. Мы пустили сложность в тираж, и она обесценилась. Мы научились очень дешево, очень просто всё усложнять. И потому прав Пастернак - "но сложное понятней людям".