nandzed | Вычитание и сложение. Интересуюсь мнением "сокамерников" (Reply)

Оригинал взят у

Запись на сайте enadtochij.phronesis.ru.

пришла по подписке история:

Прочитал историю насчет женщины, которая забоялась бегающих без поводка собак мэра, а ее за это упекли в психушку с диагнозом «собакобоязнь».

В ответ – история про мэра «не из нашей жизни».10 лет назад я был на стажировке в маленьком американском городке, в небольшом университете. Это была типичная «одноэтажная Америка» – в городке с 50 тыс населения было штук пятнадцать домов выше одного этажа (штук пять двухэтажных, остальные – здания университета в 3-5 этажей, плюс одна ОГРОМНАЯ по сравнению со всем остальным городом университетская клиника). Все остальные жили в одноэтажных домиках, выстроившихся длинными рядами по БЕСКОНЕЧНЫМ улицам длиной в десятки километров (если бы всех этих людей поселить в панельные девятиэтажки а-ля Москва, хватило бы одного квартала, чтобы разместить весь этот город). Группки домов разделялись перелесками, где резвились всякие белочки и диковинные (для меня, приезжего) птички. Такое размещение «городских» строений приводило к тому, что частенько в какой-нибудь нужный мне магазин, типа книжного Barnes and Noble, приходилось ехать или идти за 4-5 км от моего жилища, мимо всех этих одноэтажных домиков и перелесков. Продуктовый магазин, правда, был «всего» за 1, 5 км.

При этом, поскольку все приличные американцы ездят на машинах, никаких тротуаров вдоль дорог не наблюдалось. Были там муниципальные автобусы для пенсионеров и инвалидов, они ходили раз в полчаса (при общем времени пути по маршруту минут 15). В итоге, т. к. машины у меня там не было, я предпочитал ходить пешком по обочинам дорог. Не раз и не два рядом со мной останавливались абсолютно незнакомые мне американцы, проезжающие мимо, предлагая подкинуть меня, куда мне надо. И лишь один раз за несколько месяцев я увидел второго такого же парня, который шел мне навстречу по обочине (сейчас, сопоставив все имеющиеся данные, я понимаю, что это, скорее всего, был только что приехавший в универ аспирант из Армении, но тогда я был так ошарашен, что в городе с 50 тыс. населением есть ЕЩЕ ОДИН пешеход, что просто впал в ступор на 10 мин и упустил возможность пообщаться).

Так вот, однажды мимо меня, бредущего по обочине в сторону магазина, проехала машина местного мэра (кстати, черного). Он вышел, глянул в мою сторону (близко не подходил), что-то сказал своим помощникам и поехал дальше.

Через неделю на этой дороге началась стройка, и через месяц этот участок шоссе ИМЕЛ ТРОТУАРЫ с обеих сторон, на протяжении всех 4 или 5 км.

Я рассказал об этом случае американским коллегам, он поржали, и теперь в шутку называют этот участок дороги Ivanov Street, в честь меня.

Я и сам мог бы рассказать подобные истории. Эта просто ярче и потом – хорошее сравнение двух миров. Мир с теткой, упеченной в психушку, живет по древнему принципу ВЫЧИТАНИЯ. Именно так живут все архаические деспотии. Мир этого черного мэра живет по принципу СЛОЖЕНИЯ или ПРИБАВЛЕНИЯ. Коий и есть суть биополитики. В биополитике накопление жизни и пространств для ее простирания в удобстве устройства – самая суть.

Но случай местного мэра с собаками на деле сложнее: в нем ПРИБАВЛЕНИЕ – способ ВЫЧИТАНИЯ. Совеццкий мир – удивительный мир умножения пространства смерти, ночи средствами биополитики, т.е. аппаратов «прибавления». Мир обращенной биополитики, если угодно. это и есть суть совеццкого «социального государства», с его «заботой о человеке» через всякие там пионерские лагеря, дома отдыха и бесплатную медицину. Оно, конечно, в концентрационном лагере всего яснее, который биополитиическая техника вычитания. Но куда изощренней это, конечно, в пионерлагерях и всяких там домах отдыха, утаптывающих индивидуальное до массового состояния скотства и коллективного экстазиса. Сегодня же все видно яснее, ибо закат освещает каждую деталь, даруя ей длиннющую тень.

Кстати, Федор Михалыч оттого так и ненавидел европы , что ненавидел умножение жизни. Был трагическим поэтом вычитания и ночи. не без пользования биополитикой, понятно, типа слезинки ребенка. Но, конечно, милее всего ему «мертвый христос».