![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
nandzed
Наталья Сандер: Вы считаете, что Тулшук Лингпа был «сумасшедшим» ламой?
Тулшук Лингпа (Tulshuk Lingpa) — тертон, возглавивший экспедицию на поиски входа в Страну Бессмертных у подножия Канченджанги (в Сиккиме в 1960-х годах). Он родился в 1913 году в провинции Кхам. В возрасте 8 лет он был опознан как тертон. В 16 лет он перебрался в Индию и вел жизнь странствующего йогина: Ревалсар, деревня Теллинг (что за перевалом Ротанг в Химачал Прадеше), Панги (напр. Чамба), Куллу. Им были открыты терма «Краткое слово Дакини» в двух священных пещерах Гуру Ринпоче из четырех в Сиккиме: Лари Нингпо и Нуб Деченпо. Эти терма были сокрыты в камне бирюзы и содержали подробные наставления по поиску и открытию входа в Страну Бессмертных. Вместе с Тулшуком Лингпой на поиски заветного входа отправились члены его семьи и ученики из Химачал Прадеша и Сиккима.
Несколько недель они странствовали по Гималаям, совершая пуджи и молитвы. И, наконец, Тулшуку Лингпе и его преданному ученику удалось увидеть своими глазами вход среди снегов — с ярко-зеленой травой и цветами в окружении радуг. Но попасть туда они так и не смогли. Тулшук Лингпа погиб, часть последователей вернулась в Химачал Прадеш, часть — осталась в Сиккиме, а история поисков превратилась в красивую легенду. Говорят, что, возможно, еще «время не пришло» или вера и преданность учеников не были сильными в необходимой степени…
Впервые портрет Тулшука Лингпы я увидела еще в 2006-м в Катманду, в гостиной у Къябдже Ниндже Ринпоче — тулку, переродившегося в Австралии. Замерев, я стояла у черно-белой фотографии с изображением молодого красивого йогина с волосами на прямой пробор и скрещенными руками и ногами на фоне какого-то строения и гор. В тот раз я так и не спросила, чей это портрет… В следующий раз я увидела его в гостиной у супруги Е.С. Чатрала Ринпоче – Камалы Ламы. Оказалось, что на фото изображен ее отец — тертон Тулшук Лингпа, очень рано ушедший — в возрасте 49 лет. Сложно передать словами, насколько сильно впечатлил меня этот портрет… В апреле прошлого года, когда я собиралась в североиндийский Химачал Прадеш, Камала Лама рассказала мне, что недалеко от Манали (за перевалом Ротанг) находится монастырь Теллинг, принадлежавший ее отцу. Сомнений, что туда нужно ехать, у меня не было! Также мне удалось побывать в монастыре Синон (что в Западном Сиккиме) и своими глазами увидеть оставленный в камне отпечаток ступни, сделанный Тулшуком Лингпой при скоплении свидетелей перед отправлением в экспедицию.
Весной этого года, находясь в Дарджилинге, я узнала от сына Тулшука Лингпы, Кунсанга Ринпоче, что американец Томас Шор собрал историй на целую книгу о жизни Тулшука Лингпы и организованной им экспедиции на поиски входа в Страну Бессмертных. Я написала Томасу и попросила его рассказать о связи с Тулшуком Лингпой и книге. Так и возникло это интервью…
Интервью с Томасом К. Шором, посвященное его новой книге «Щель между мирами: подлинная история об экспедиции в Страну Бессмертных»
Томас К. Шор: Я провел несколько лет в восточной части Гималаев, жил в Дарджилинге и Сиккиме. Однажды я навестил моего тибетского друга в Гангтоке — столице Сиккима. Его зовут Тинлей, и он мастер по танкописи, религиозному изобразительному тибетскому искусству. Тогда я сидел и созерцал, пока он восстанавливал одно изображение для сиккимской королевской семьи. Вдруг он воскликнул: «Ты же писатель? Собиратель историй? У моей тёщи есть история, в которую ты точно не поверишь, и которая заставит тебя всерьёз задуматься о твоём восприятии реальности!»
Само собой, мне очень захотелось услышать эту историю, и уже на следующий день я сидел в компании Тинлея и его тещи. Ей было семьдесят пять лет, и она начала рассказывать историю, столь удивительную, что, признаться, я иногда подумывал, а не выдумала ли она её?! Понимаете, когда ей было всего около тридцати лет, она была ученицей Тулшука Лингпы. Она избавилась от всего своего имущества, дома, и последовала вслед за Тулшуком Лингпой, прямо в ледники, с единственной целью — найти то, что он описывал как волшебную Страну Бессмертных. Без возможности вернуться назад.
Когда я понял, что она не лжёт, мне захотелось исследовать то, о чём она рассказала. И вскоре я понял, о чём будет моя будущая книга. Это ощущалось так, будто сюжет сам упал мне в ладони. Можно назвать это писательским благословением.
Тулшук Лингпа был видящим, а настоящие видящие очень редки на этой планете. Они способны овеществлять великие надежды и чаяния нас всех. Наподобие великих поэтов и музыкантов. Существа подобного плана могут охватить весь смысл существования человека и резюмировать лишь в нескольких строках или предложениях. В то далёкое время тибетцы переживали очень сложный период, окончилось китайское вторжение в 50-х годах, когда тибетцев убивали тысячами, а их древние духовные учения разрушались вместе с монастырями. В это самое время Тулшук Лингпа вознамерился отправиться в некую лучшую страну, увиденную в видениях землю, удивительную и целостную, где древние традиции останутся в полной сохранности.
У меня была прекрасная возможность провести достаточно много времени вместе с Кунсангом, сыном Тулшука Лингпы. Это замечательный рассказчик, много знающий о дхарме и тибетском буддизме. Мы путешествовали вместе в Сикким, навещая самых близких учеников его отца. Один из них был ламой, практикующим йогином, известным в округе своим умением вызывать дождь. Этому йогину было около восьмидесяти, и он как раз закончил астрологические расчёты. Он сказал, что его время наконец-то пришло, и теперь он может отправиться в скрытую землю. И вот он пригласил Кунсанга и меня составить ему компанию. Когда я убедился, что его намерение серьёзно, то был польщён. В тоже время я знал, что это невозможно, йогин был слишком стар для такого сложного путешествия, и он не обладал таким ясновидением, чтобы открыть путь.
Как Вы понимаете, вопрос не только в том, чтобы добраться до необходимого места. Скрытая земля не может быть найдена ни на одной карте. Её положение не описывается измерениями долготы и широты. На это также указывает название моей книги «Щель между мирами». Вы, конечно, можете достичь нужного места, но вам также будет необходим видящий лама, чтобы открыть сам проход. Ведь эта щель не относится к физической материи, из которой состоит привычная реальность. Кроме того, Вы еще должны иметь определённое мужество, дабы пройти сквозь проход. И помните, однажды пройдя сквозь неё, Вы больше никогда не сможете вернуться назад. Вы должны быть готовы отказаться от всех и всего, что Вы знаете и любите в этом мире. Навсегда. Мне кажется, на подобное можно решиться, обладая сильной верой, а я не уверен, что буду готов.
Также он приводит и другие советы, более общие. Я приведу здесь пару строк из этого путеводителя для моих будущих русских читателей, которые, как Вы говорите, интересуются данной темой: «Никого не слушайте. Решайте только сами. Практикуйте сумасшествие. Развивайте в себе отвагу на благо всех живых существ. Освободитесь от узла привязанности. Когда вы утвердитесь в своём бесстрашии, попробуйте открыть Великую дверь в Скрытую Землю».
Перевод с английского — Сергей Буряченко, литературная обработка — Мария Дмитрова.
Глава из книги Томаса Шора
«A Step Away from Paradise: A Tibetan Lama's Extraordinary Journey to a Land of Immortality» / «A Crack in the World»
Открытие
Тулшук Лингпа и двадцать из его ближайших учеников взобрались на крутые склоны над Церамом, чтобы найти Западный Вход в Беюл Демошонг (Страну Бессмертных). Они взяли с собой постельные принадлежности, продукты и тексты. Среди мужчин было три молодые женщины — кхандро (супруга Тулшука Лингпы), её сестра Хиши и ещё одна женщина, которая уже умерла. К спине кхандро была привязана её и Тулшука Лингпы восьмимесячная дочь, Пема Чокьи. Это происходило ранней весной 1963 года. Из этих двадцати многие умерли в последующие десятилетия, с другими — подобно Мифаму, находившемуся долгие годы в ретрите в бутанской пещере – невозможно связаться. Мне удалось переговорить с восемью из тех, кто побывал выше Церама, и собрать воедино то, что произошло.
Годами ранее Тулшук Лингпа получил указания, где искать Беюл, в видении от Кхандро Еше Цогьял. Он знал путь. И всё же в указаниях, которые ему были даны, и, записанных им в путеводителе, озаглавленном «Тайные слова Дакини, открывающие путь в Демошонг», указывалось, что ландшафт, в котором вход должен быть найден, не существовал полностью в физическом мире. Несмотря на то, что описывается путь к конкретному месту, ориентиры указаны как видимые, так и скрытые.
Ламы Ташидинга дали мне копию этого путеводителя только потому, что я был вместе с Вангчуком, внуком Тулшука Лингпы. И только после моего торжественного обещания никому не показывать его, не публиковать в полном объеме и не публиковать отдельные главы, которые могут каким-либо образом разгласить тайны. После описания головокружительного и калейдоскопического множества драгоценностей и секретных мест, «райских уголков нагов и богов, даков и дакинь», которые будут найдены «в горах, долинах, на камнях, в деревьях, а также в источниках», говорится: «Это секретные места Падмасамбхавы, соединенные подобно сети». Менее всего следует думать, что великие секреты были раскрыты, далее продолжается загадочно: «Эти секретные места хорошо известны».
Некоторые указания в книге производят впечатления практических, словно их истинный смысл лишь слегка завуалирован. «Страна между светом и тьмой заблокирована плотным снегом и тремя различными завесами, одна за другой. Если вы сможете поймать капли воды из четырех углов, то секретная дверь не будет заблокирована завесами.» Похоже на упоминание завес льда, которые вы найдете заблокированными высокими горными ущельями, и которые в тёплое время года — когда можно «поймать капли воды» — тают и позволяют пройти.Путеводитель, которому они доверились над Церамом, когда приближались к Западному Входу, также содержит много указаний для выполнения ритуалов по умиротворению местных божеств и божеств Беюла. Вход в Беюл — это не только вопрос нахождения нужного места. Время тоже должно быть правильное. Путеводитель говорит: «Когда мир будет лишен счастья, дверь в долину откроется. Когда препятствия или неспокойствия будут возникать, и большие и маленькие долины будут сотрясаться красным ветром огня, и выпадет ядовитый град.»
В путеводителе говорится, чтобы открыть Вход, нужно выполнить необходимые ритуалы и подносить благовония для «божественного владельца драгоценностей. Подношения должны быть сделаны на важных склонах.» Так всё и было, когда Тулшук Лингпа и его двадцать учеников покинули Церам в тот день в начале весны 1963 года. Снова, также, как и когда они покидали кочевников выше Дзонгри, Тулшук Лингпа объявил, что с этого момента они не будут иметь контактов с внешним миром. Единственный контакт будет с духами, владеющими землей, и защитниками Беюла.
Указания, полученные им в видении годами ранее и собранные в текст путеводителя, были достаточно конкретными, чтобы Тулшук Лингпа знал, что искать Вход нужно выше Церама. Но сознательный ум — недостаточно мощный инструмент для определения места подобного Входа. Поэтому Тулшук Лингпа совершил трата Мелонг — предсказание с использованием зеркала: Хиши заглянула в полированную бронзу. Она увидела перед ними дорогу, ведущую в зеленую долину с цветами, огромными старыми деревьями и бесчисленными водопадами.
Первую ночь они провели в области, которая по-тибетски называется «vatsam» — выше растительности и ниже снегов.
На следующий день они поднялись к снегам и к вечеру достигли огромной пещеры, окруженной снегом, в которой они все могли поместиться. Там они поставили лагерь. Начиная от пещеры, земля исчезала и затем снова возникала на другой стороне небольшой долины, снежный склон поднимался к впадине в гребне горы. Это и был перевал, за которым, как утверждал Тулшук Лингпа, располагался Беюл Демошонг. Наконец-то они находились в пределах видимости от Входа.
Следующим утром Тулшик Лингпа взял двенадцать из двадцати учеников и повел их к склону, поднимающемуся к перевалу. Как только они начали восхождение, опустилось облако вместе с порывом ветра, который поднял снег и наполнил им воздух. Ослеплённые снегом и пронзённые ветром, они отступили, достигнув пещеры, когда буря опустилась ниже. Шторм держал их в пещере в течение следующих двух дней, во время которых они были максимально сконцентрированы на пуджах и духовных практиках. Они нуждались в собственном очищении до степени, когда погода будет ясной и позволит им подняться по снежному склону на перевал, ведущему в Беюл.
На третий день, когда они проснулись, солнце светило в пещеру. Снова Тулшук Лингпа возглавил восхождение. На этот раз он взял с собой шестерых из оставленных при первой попытке. Это была коллективная карма всех тех, кто пытался найти Вход, определяющая успех или провал предприятия. Но на этот раз они даже не дошли до нижней части склона, когда пришло облако и сделало невозможным дальнейшее продвижение.
И таким образом продолжалось в течение девятнадцати дней. Несколько дней погода выглядела прекрасной, когда они отправлялись к противоположному склону. Но ни разу они даже не смогли начать восхождение до того, как погода менялась. Очевидно, что защитные духи не были готовы разрешить им пройти. Несколько дней они даже не пытались. Бури бушевали на горе целыми днями, за пределами пещеры всё покрывалось огромными сугробами. В такие дни они оставались в пещере, делая пуджи и начитывая мантры.
На двадцатый день, когда они проснулись, ослепительно сияло солнце. Снова они отправились к крутому склону снега, ведущему к перевалу. Теперь там был ещё более толстый слой снега, чем раньше.
Намдрул остановил Тулшука Лингпу. Что-то беспокоило его.
«Мастер, — сказал он, — я из Лахула и всю свою жизнь, с самого детства, ходил по глубокому снегу. Вы из Тибета. Вы провели несколько зим в Пангао, где снег не такой глубокий. Вы не так хорошо знакомы с глубоким снегом, крутыми склонами и их опасностями. Если мы должны достичь вершины, то слишком опасно просто идти вверх. Будет лучше пойти правее, где склон мягче. Когда мы достигнем вершины, мы можем немного вернуться и оказаться в том самом месте, куда Вы хотите попасть. Но Ваш способ слишком опасен. Уже весна, и нижний слой снега старый и покрылся коркой льда. Верхний слой снега может соскользнуть.»
Услышав это, Тулшук Лингпа пришёл в ярость. Ещё в Каме было предсказано, что тому, кто откроет Беюл, следует иметь глаза, как у тигра. Сейчас у него был именно такой взгляд.
«Кто здесь Лингпа? — прорычал он. Его дыхание конденсировалось в облака пара в морозном воздухе. — Если ты — Лингпа, если ты знаешь Путь, почему ты идёшь за мной? Почему ты уже не в Беюле?»
Склон, по которому Тулшук Лингпа хотел подняться, был нереально крутым. Но когда они покидали Церам, разве их не предупреждали не противоречить Тулшуку Лингпе, каким бы нелогичным он не становился? Теперь перед ними находился полностью разъяренный Тулшук Лингпа. Возражать ему или пытаться привнести логическое мышление или какое-либо благоразумие в тот момент, когда он находился в поиске и подготовке к проходу через трещину в самой логике, которая связует мир в бесшовную сеть, — было наибольшей ошибкой для ученика.
Момент сомнений может разрушить целую жизнь веры.
Как сказал Уильям Блэйк: «Если бы у солнца возникли сомнения, оно бы немедленно погасло.»
Такая редкость, что создались условия, подходящие для открытия Беюла, ещё большая редкость, что Лингпа переродился именно в это время. Условия должны быть точными. Вы нуждаетесь в помощи и покровительстве некоторого количества защитников Входа и духов гор, которые управляют погодой и позволяют Лингпа распознать путь. И следующие с Лингпой должны быть как одно сердце в их едином и чистосердечном намерении отказаться от всего: материального имущества, дома, семьи и самого понятия логики, которое будет мешать им переместиться в сферы за пределами её ограничений, которые и удерживают нас в этом мире. Они все должны переместиться в другое измерение как единое существо. И если в этот жизненно важный момент, когда все эти условия сошлись в одной точке во времени в предсказанном месте, где существует возможность в форме трещины, когда они вот-вот сделают этот чудесный шаг, именно в этот момент сомнения возникают и озвучиваются — всё предприятие может оказаться провальным.
Очень похожее событие произошло с Дордже Деченом Лингпой, когда он пришёл в 20-х годах в Сикким, чтобы открыть Беюл Демошонг. Они приближались к тому же самому Входу, карабкались по снежному склону к хребту, вероятно, тому же самому. В этот момент Дордже Дечен внезапно повернулся к своим ученикам и сказал: «Приведите мне белого Дзо». Дзо — это помесь яка и коровы.
«Но Мастер, — ответили они, — мы высоко в снежных горах, в днях пути от любого населенного пункта. Где же мы найдём Дзо, не говоря уже о белом? Это невозможно.»
Это вызвало ярость Дордже Дечена Лингпы. «Неужели вы не понимаете? Нет ничего невозможного, — прогудел он. — Нам нужен белый Дзо. Сделайте тогда из масла!»
«Но Мастер, — сетовали они, — у нас нет сливочного масла. Всё, что оставалось, мы использовали для чая.»
Это было «плохое предзнаменование», отметившее конец попытки открытия Беюла Демошонга. Они начали спускаться в тот же день и вернулись в Тибет.
Теперь, сорок лет спустя, Намдрул выразил сомнение в решении Тулшука Лингпы, и само небо ответило. Внезапно они оказались поглощены густым облаком. Морозный ветер обрушил на них колючий снег. Проведя три недели над Церамом в пещере, они были бы неузнаваемы для оставшихся ниже. Их лица были огрубевшими, а кожа стала почти чёрной. Снег оседал на их лицах и превращался в лёд. Завернувшись в длинные тулупы из овечьей шерсти и шали, они вернулись в пещеру.
После обеда Намдрул секретно отправился проверить свой маршрут и посмотреть, возможно ли это. Он не ушёл далеко. Он поскользнулся на льду, порезал предплечье и вернулся в пещеру с кровоточащей рукой.
На следующее утро погода была хорошей. Тулшук Лингпа совершил трата Мелонг — предсказание с использованием зеркала. Он объявил, что предсказание хорошее. Он велел нескольким людям оставаться в пещере, пока он отправится с остальными на разведку маршрута, которую они пытались делать все эти дни, с целью посмотреть, как будет себя вести погода. По дороге он отвёл в сторону одного из своих учеников. Его звали Вангьял Бодх. Это был крепко сложенный молодой человек из Шримолинга. О том, что случилось дальше, Вангьял — сейчас ему около шестидесяти и он, вышедший на пенсию инженер — рассказал мне сам.
«Тулшук Лингпа отвёл меня в сторону. «Сегодня мы дадим им возможность идти самим, — сказал он. — Ты и я попытаемся пройти другим маршрутом — вдвоём. Очень тяжело продвигаться с таким количеством людей. Это хорошо, что у тебя с собой тёплое пальто, и превосходно, что есть ледоруб.»
Он послал остальных вперёд. «Мы пойдём левее, над этим путём, — сказал он мне уверенно, указывая на небольшую часть долины, устремлявшуюся к небу. — Это то, что я увидел в зеркале.»
Я последовал за Тулшуком Лингпой вверх, — голос Вангьяла выдаёт испытываемое в то время волнение. — Дорога была крутой, ледяной и опасной. Вода хлестала бесчисленными ручейками из ледника, видневшегося над нами. Лёд был твёрдым и зелёным. Это было опасное место с каменистой осыпью и непрочно сидевшими глыбами, которые до недавнего времени были заделаны в лёд. Над ледником лишённая растительности скала, покрытая снегом и льдом, поднималась к открытому всем ветрам пику с гребешком снега. Небо на этой высоте было настолько тёмно-синим, что казалось почти чёрным. Моё сердце часто билось — и не только от высоты. У меня было чувство, что Путь будет открыт только двоими из нас.
С ужасным грохотом, следующим за громким раскатом, отломился кусок ледника размером с дом. Разбрасывая глыбы и сокрушая всё по дороге, он заскользил вниз по долине. И мы были как раз на его пути. Я схватил Тулшука Лингпу и начал тянуть его в сторону. Но быстро понял, что это бессмысленно: не было возможности уйти с пути ледника. Я был в ужасе и знал, что это — конец. Хотя сначала я схватил Тулшука Лингпу, чтобы спасти его, когда он крикнул мне, чтобы я отпустил его, я понял, что держусь за него из страха. Я выпустил его из железной хватки.
Он запустил руку под тулуп и рыцарским движением предъявил свой меч противнику — выхватил свою пурбу (ритуальный кинжал) и держал его на расстоянии вытянутой руки перед собой. Ледник обрушился прямо на нас с оглушительным рёвом.
Непоколебимо удерживая пурбу в вытянутой руке, он показывал указательным пальцем и мизинцем другой руки на атакующую стену льда. Его голос создавал столь глубокий резонанс, что рёв приближающегося ледника отражался в обратном направлении. Его голос был изначальным, до-человеческим. «Ха-ха-хааааа», — и ледник разбился на две части и проскользнул мимо нас слева и справа, оставив нас целыми и невредимыми.
С невозмутимым видом он убрал пурбу обратно. Я оцепенел от страха и благоговения перед только что пережитым, потрясённый до глубины всего моего существа.»
Вангьял Бодх
Вангьял рассказал мне историю, начиная с самого детства, пока мы пили чай в его крепком доме в Шримолинге. Сейчас ему около шестидесяти. Более уравновешенного, открытого и честного человека сложно себе представить. Я путешествовал вместе с ним несколько дней, посещал людей и места, связанные с Тулшуком Лингпой. Я нахожу его здравомыслящим и очень точным в том, что он говорит. Преувеличение было явно не в его характере. В том, как он рассказывал эту историю, я чувствовал, что история правдива. И хотя мне было неловко это делать, я должен был задать вопрос. Я старался быть дипломатичным.
«Люди придумывают истории и преувеличивают, — сказал я, — особенно, когда заходит речь о вещах религиозных. Это было действительно так, как Вы рассказываете? Глыба льда раскололась надвое и прошла мимо вас?»
«Совершенно верно. Я поражён сегодня так же, как и тогда,» — сказал он, пристально глядя мне в глаза. — Я тоже наверное не поверил бы, если бы не пережил всё это сам. Но это случилось именно так, как я рассказываю.»
Его честность и прямота говорили мне, что это правда.
«Человеческий разум восприимчив ко всякого рода вещам, — продолжил Вангьял, — особенно сомнениям. Я понял, что до этого момента я всё ещё питал сомнения. Теперь, когда я испытал могущество Тулшука Лингпы, сомнений больше не было. Беюл Демошонг стал теперь несомненным фактом.
Когда эхо грохочущего ледника исчезло внизу в долине, Тулшук Лингпа повернулся ко мне и спросил, хочу ли я продолжить. «Да», — сказал я без колебаний. Он был счастлив. «Наконец, — он сказал, — есть ученик, у которого достаточное количество веры.»
Тулшук Лингпа сделал уверенный шаг вперёд и продолжил восхождение по крутому склону. Я следовал за ним в состоянии благоговения. Хотя мой ум был спокоен и уверен, моё тело дрожало в животном страхе.
Впереди нас был ледник. А над ледником, там, где раньше был крутой склон из снега и льда, теперь появилась голая земля. И хотя это может звучать неправдоподобно, над голой землёй была растительность. И чем выше, тем зеленее она становилась по направлению к появившемуся проходу. И ещё более невероятно чем это — Вход был отмечен радугами, самыми невероятными радугами, какие я когда-либо видел. Радугами, чей свет и дуги были в форме цветов. Они казались необычно близкими — как если бы я мог протянуть руку и коснуться их. Воздух был настолько разреженный, что радуги можно было увидеть только там, где они лежали в горах.
Мы достигли кромки ледника со скользким тающим льдом и струящейся повсюду водой. Тулшук Лингпа уверенно взобрался на него рядом с тем местом, где откололся кусок. Он протянул руку и помог мне подняться.
Вангьял отхлебнул чай и посмотрел в окно на окружающие горы. Хотя это был июнь месяц, их пики были всё ещё покрыты снегом.
«В дни моей юности здесь, в Лахауле, — сказал он задумчиво, — мне приходилось переходить через перевал Ротанг зимой. Это было опасно, но иногда мы должны были это делать. Просто прогуляться до соседней деревни часто означало вести дело со столь глубоким снегом, что целые дома могли быть под ним похоронены. Наши тропы часто бывали сметены лавинами. С тех пор, как мне приходилось ходить в треки в горы и бывать среди ледников, я хорошо понимал, насколько коварными они могут быть. Особенно весной, когда поверхность льда тает, и вода создаёт глубокие трещины. Когда изменчивая весенняя погода приносит свежий снег, трещины покрываются им. Как и Намдрул, я знал о навигации снежных лавин и ледников, и я знал об опасностях. При любых других обстоятельствах я бы не рискнул подниматься до ледника. В тот момент я не колебался. Моё сознание было настолько же напряжённым и острым, насколько ледник был крутым.
Я следовал за Тулшуком Лингпой несколько сотен ярдов до ледника. Радуги впереди нас казались настолько близкими, что я мог зачерпнуть их в руки. Ветер сдувал холодную поверхность с вершин, но внезапно появился тёплый и ароматный бриз. Разреженный кристаллический горный воздух принёс с собой запах восхитительных трав и цветов. Я глубоко вдохнул благоухающий воздух, и аромат шафрана заполнил мои лёгкие. Тулшук Лингпа шёл впереди меня, но мой взгляд застыл на всходах зелени за пределами ледника, откуда и доносился этот прекрасный запах.
Внезапно земля просела под ногами моего Учителя, и он соскользнул головой в трещину достаточно широкую, чтобы поглотить тело целиком. Я рванул вперёд, схватил его за лодыжку и попытался воткнуть кончики моих сапог в край трещины, чтобы помешать нам обоим соскользнуть в тёмную пропасть льда. Разве это была трещина, к которой мы так долго стремились?»
Перевод с английского Натальи Сандер
Вы можете узнать больше о писателе Томасе К. Шоре, его фотографиях и его книге «Щель между мирами» на сайте — www.ThomasShor.com
http://wildyogi.info/issue/natalya-sander-intervyu-s-tomasom-shorom
