![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
nandzedОригинал взят у ![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif)
snatalya в Попытка открытия (часть 3)
Многие тибетцы, особенно из Кхама, начали спасаться бегством на юг, в Индию. Ещё не пришло время массового побега с Далай-ламой в 1959, но ситуация становилась всё жёстче, особенно для Лам, которые оказались мишенями антирелигиозных фанатиков Мао. Многие мужественно пересекали высокие перевалы навстречу неизвестной жизни в Индии. Чтобы выжить, новоприбывшие тибетские беженцы просили милостыню или работали на дорогах и чернорабочими. Несмотря на то, что Тибет и Индия имели общую границу, их отделяли друг от друга самые высокие в мире горы, и сложно представить более разную жизнь, чем в этих двух странах.Как должно быть тяжело было людям, чье благосостояние измерялось размером стада на высоком пустынном плато, внезапно оказаться среди индийских масс и с трудом собирать деньги на жизнь.
Серманг Гелонг был одним из Лам, присутствовавших на встрече в Кхаме. Он бежал через перевалы в Индию, имея с собой только копию печа и смену одежды в сумке. В печа было написано, что Лама будет родом из Кхама и жить в районе Тод, известном как «верхний Тибет», включающим в себя большую территорию Западных Гималаев: Лахул, Спити, Киннаур, Занскар и Ладакх. Серманг лично пережил китайское вторжение и знал, насколько необходимо найти Ламу для открытия Беюла.
Серманг Гелонг отправился в Западные Гималаи с желанием и молитвами обнаружить Ламу, который откроет место убежища для всех тибетцев. Но в дороге вопрос выживания всецело поглотил его, и, подобно герою из мифов, он забыл о своей цели во время полностью выматывающей работы в бригаде на дороге. Они разбивали камни для строительства новой дороги над долиной Куллу. Серманг жил чуть ниже дороги, со стороны реки Биас в лагере из навесов, сделанных самостоятельно из палок и камней, в окружении сотни коллег, состоявших из переехавших индийских семей, бездомных бродяг и таких же, как он сам, тибетских беженцев.
Над их лагерем находились огромные склоны, и до него стали доходить истории о Ламе, жившем в пещере наверху. Сначала Серманг услышал, что Лама немного не в себе и пьёт. Он был слишком усталым после целого дня работы с тяжёлым молотком, чтобы карабкаться на склоны для встречи с подобным Ламой. Кроме того, Серманг был из Кхама. Никакой местный Лама не может сравниться с Ламой из Кхама, думал он, поэтому и не обратил особого внимания. Но он продолжал слышать о Ламе, живущем в пещере, в итоге он, наконец, поинтересовался: «Кто этот Лама?» Когда он узнал, что Лама был из Кхама, у него появился интерес. Серманг Гелонг схватил печа и отправился к пещере Тулшука Лингпы.
Поскольку Кунсанг был в пещере, когда Лама из Кхама, в одежде дорожного рабочего и с печа в руке туда добрался, мы можем узнать из первых рук, что там произошло:
«Он был в грязи, — рассказывал мне Кунсанг, — и его одежда была покрыта каменной пылью. В тот момент, когда он открыл рот, мой отец перешёл на характерный кхамский диалект. Их разговор начался с достаточно общих предметов, мой отец задавал Ламе стандартные вопросы: “Откуда Вы?”, “В каком монастыре учились?”
Когда с любезностями было закончено, Лама начал направлять разговор — представьте себе — к Беюлу. Я был удивлён, поскольку всегда именно мой отец говорил о Беюле, собирался показать дорогу, но сейчас он хранил молчание, как если бы он не знал, о чём идёт речь, и давал возможность Ламе высказаться. Я могу сказать, что там что-то происходило. С моим отцом так было всегда. Я благодарен, что он позволял мне, как своему единственному сыну, принимать участие в стольких интересных ситуациях! Несомненно, он был сумасшедшим! Но всегда существовал другой ракурс, другая перспектива, с которой всё происходящее имело смысл. В конце.
Затем мой отец почти случайно упомянул, что его посещала Кхандро Еше Цогьял. Нужно было видеть глаза кхамского Ламы. Он совсем по-новому смотрел на отца. Могу сказать, что он что-то взвешивал, на краю и ликования, и неверия. Печа, принесённое им, описывало пять отличительных черт, по которым можно опознать того, кто будет открывать Беюл Демошонг. Не только, что он будет найден в Западных Гималаях, где мы и находились, но также, что он будет родом из Кхама. Существовало ещё четыре черты…»
Продолжение следует…
CHAPTER 9 The Discovery
из книги Томаса Шора «A Step Away from Paradise: A Tibetan Lama's Extraordinary Journey to a Land of Immortality»
http://thomasshor.com/Step_Away/Step_Away.htm
Перевод мой.
snatalya в Попытка открытия (часть 3) Многие тибетцы, особенно из Кхама, начали спасаться бегством на юг, в Индию. Ещё не пришло время массового побега с Далай-ламой в 1959, но ситуация становилась всё жёстче, особенно для Лам, которые оказались мишенями антирелигиозных фанатиков Мао. Многие мужественно пересекали высокие перевалы навстречу неизвестной жизни в Индии. Чтобы выжить, новоприбывшие тибетские беженцы просили милостыню или работали на дорогах и чернорабочими. Несмотря на то, что Тибет и Индия имели общую границу, их отделяли друг от друга самые высокие в мире горы, и сложно представить более разную жизнь, чем в этих двух странах.Как должно быть тяжело было людям, чье благосостояние измерялось размером стада на высоком пустынном плато, внезапно оказаться среди индийских масс и с трудом собирать деньги на жизнь.
Серманг Гелонг был одним из Лам, присутствовавших на встрече в Кхаме. Он бежал через перевалы в Индию, имея с собой только копию печа и смену одежды в сумке. В печа было написано, что Лама будет родом из Кхама и жить в районе Тод, известном как «верхний Тибет», включающим в себя большую территорию Западных Гималаев: Лахул, Спити, Киннаур, Занскар и Ладакх. Серманг лично пережил китайское вторжение и знал, насколько необходимо найти Ламу для открытия Беюла.
Серманг Гелонг отправился в Западные Гималаи с желанием и молитвами обнаружить Ламу, который откроет место убежища для всех тибетцев. Но в дороге вопрос выживания всецело поглотил его, и, подобно герою из мифов, он забыл о своей цели во время полностью выматывающей работы в бригаде на дороге. Они разбивали камни для строительства новой дороги над долиной Куллу. Серманг жил чуть ниже дороги, со стороны реки Биас в лагере из навесов, сделанных самостоятельно из палок и камней, в окружении сотни коллег, состоявших из переехавших индийских семей, бездомных бродяг и таких же, как он сам, тибетских беженцев.
Над их лагерем находились огромные склоны, и до него стали доходить истории о Ламе, жившем в пещере наверху. Сначала Серманг услышал, что Лама немного не в себе и пьёт. Он был слишком усталым после целого дня работы с тяжёлым молотком, чтобы карабкаться на склоны для встречи с подобным Ламой. Кроме того, Серманг был из Кхама. Никакой местный Лама не может сравниться с Ламой из Кхама, думал он, поэтому и не обратил особого внимания. Но он продолжал слышать о Ламе, живущем в пещере, в итоге он, наконец, поинтересовался: «Кто этот Лама?» Когда он узнал, что Лама был из Кхама, у него появился интерес. Серманг Гелонг схватил печа и отправился к пещере Тулшука Лингпы.
Поскольку Кунсанг был в пещере, когда Лама из Кхама, в одежде дорожного рабочего и с печа в руке туда добрался, мы можем узнать из первых рук, что там произошло:
«Он был в грязи, — рассказывал мне Кунсанг, — и его одежда была покрыта каменной пылью. В тот момент, когда он открыл рот, мой отец перешёл на характерный кхамский диалект. Их разговор начался с достаточно общих предметов, мой отец задавал Ламе стандартные вопросы: “Откуда Вы?”, “В каком монастыре учились?”
Когда с любезностями было закончено, Лама начал направлять разговор — представьте себе — к Беюлу. Я был удивлён, поскольку всегда именно мой отец говорил о Беюле, собирался показать дорогу, но сейчас он хранил молчание, как если бы он не знал, о чём идёт речь, и давал возможность Ламе высказаться. Я могу сказать, что там что-то происходило. С моим отцом так было всегда. Я благодарен, что он позволял мне, как своему единственному сыну, принимать участие в стольких интересных ситуациях! Несомненно, он был сумасшедшим! Но всегда существовал другой ракурс, другая перспектива, с которой всё происходящее имело смысл. В конце.
Затем мой отец почти случайно упомянул, что его посещала Кхандро Еше Цогьял. Нужно было видеть глаза кхамского Ламы. Он совсем по-новому смотрел на отца. Могу сказать, что он что-то взвешивал, на краю и ликования, и неверия. Печа, принесённое им, описывало пять отличительных черт, по которым можно опознать того, кто будет открывать Беюл Демошонг. Не только, что он будет найден в Западных Гималаях, где мы и находились, но также, что он будет родом из Кхама. Существовало ещё четыре черты…»
Продолжение следует…
CHAPTER 9 The Discovery
из книги Томаса Шора «A Step Away from Paradise: A Tibetan Lama's Extraordinary Journey to a Land of Immortality»
http://thomasshor.com/Step_Away/Step_Away.htm
Перевод мой.
