nandzed: (Default)
[personal profile] nandzed
Я не буду писать о том, кто такие палестинские беженцы, как возникла проблема, кто в ней виновен (мнение 1, 2 и погуглить), и мои тексты не являются научным исследованием. Мне не важно, кто заварил эту кашу. Гораздо значимей вопрос решения задачи, до сих пор уносящей жизни и с той, и с другой стороны. Тысячи разноязычных статей находятся в поисковиках. Я напишу о проблеме с той стороны, с которой ее никто не рассматривал: об опасности статуса беженца для самого палестинца и сопредельного соседа, и про травму, передающуюся от поколения к поколению. Сейчас эту травму полномасштабно проходит государство Сирия, а, значит, через 5 - 15 лет весь мир будет испытывать на себе боль потомков этих испуганных, обделенных любовью детей. Прежде всего, я призываю читателей мыслить глобально в концепции ноосферы Вернадского, человека и общества, как самоорганизующихся систем и взаимосвязи всего живого и разумного (а не понятиями свой – чужой, мое - твоё); помнить, что наша задача как существ духовных в телесном скафандре - двигаться вверх и развивать себя, и через себя - окружение.

все фотографии из лагеря беженцев Эль Азза








Во-первых, необходимо признать тот факт, что палестинские беженцы были (не имеет значения сами ушли или силой были изгнаны из собственного дома) в большом количестве. Во – вторых (на территории бывшего СССР и современной РФ отечественные психологи исследовали поведение личности в экстремальных условиях, в частности изучали психику детей вынужденных эмигрантов): и семейные терапевты, и специалисты, занимающиеся системными расстановками, подтверждают, что дети перенимают не проработанные травматические энергии от предыдущих поколений. Ребенок, сталкиваясь с событиями, которые напоминают травматические, испытывает сильный шок. По мнению В.В. Докучаева (Докучаев В.В., Докучаева Л.Н. «Наследники Рода» Екатеринбург, 2007), информация даже передается потомкам на генетическом уровне.
Мое мнение, что дело здесь не в генетике, а в передачи патологических приобретенных рефлексов, ценностей и специфически ориентированной функциональной системы организма (Анохин П. К.), формирующих определенный фенотип. В – третьих, прошлое влияет на жизнь современных людей (имеется в виду наличие «белых пятен» в семейной истории). Утаивание, замалчивание, искажение информации может быть крайне разрушительным для жизни последующих поколений: это хорошо показано в статье Бейкер К. и Гиппенрейтер Ю. Б. «Влияние сталинских репрессий конца 30-х годов на жизнь семей в трех поколениях», журнал «Вопросы психологии» № 2 за 1995. Так или иначе, все человечество глобально взаимосвязано. И сокрытие масштабов событий, происходящих более шести десятков лет назад, разрушает не только самих палестинцев, но и касается всех на Ближнем Востоке.
Каждый может услышать ровно столько, сколько он расположен и готов сейчас. Я меньше всего хотела бы кому-то насильственно "открывать глаза". Описанный ниже механизм передачи и генерирования испорченной жизненной программы можно подставить по аналогии к любой неблагополучной ситуации, травмирующей, в первую очередь, мать, отца и ребенка (будь то стихийное бедствие, революция, убийство кормильца, война, тяжелые условия быта, в которые попадает женщина). Короче, всё начинается с наших любимых мамочек.

Между тем, что я думаю, тем, что я хочу сказать, тем, что я, как мне кажется, говорю, тем, что я говорю, и тем, что вы хотите услышать, и тем, что как вам кажется, вы слышите, тем, что вы хотите понять, тем, что вы понимаете, стоит десять вариантов возникновения непонимания. Но всё-таки давайте попробуем... (Уэллс Э.)

Как же переходит наследство травмирующих семью ситуаций от родителей к детям?
Конечно, проще всего всё обозвать карой Божьей, кармой, родовой памятью, выбором души там, наверху и т. д., и, вполне возможно, что правды тут немного есть. Но давайте попробуем взять самый понятный аспект - ТОЛЬКО детско-родительские отношения, без религии и политики - о них в другой раз.
Возьмем среднестатистическую арабскую семью, жившую лет около семидесяти назад, добра наживавшую с трудом, детей рожавшую и на ноги ставившую, худо – бедно, но спокойно и как у людей. И вот, случается лето 1946 или Шестидневная война 1967 – люди собирают свои нехитрые пожитки и перемещаются либо в «более безопасную страну», либо сбиваются в лагеря.











Что имеем на входе:
1)  тяжелую эмоциональную травму у ВЗРОСЛЫХ людей, одной из причин которой является «особое» к ним отношение в «безопасной» стране или месте, куда они по той или иной причине вынуждены были переселиться. Нередки случаи, когда местное население сразу определяет беженцев как преступников, иждивенцев или чужаков, на которых впустую тратятся деньги государства, предоставившего им убежище. Люди не только лишились родного дома и вынуждены были покинуть родину, но и социальной иерархии. Зачастую им трудно найти любую работу. Что испытывает в такой ситуации мужчина, особенно до этого занимавший высокую ступень и получавший уважение? В исламской культуре неработающий мужчина воспринимается, как лентяй, не имеющий какой-либо социальной ценности. Получается, безработные беженцы или не имеющие права работать на своем новом месте жительства на бывших должностях, или работающие на черных работах, страдают не столько из-за недостатка финансов, сколько из-за тяжелой эмоциональной травмы разлучения с местом, друзьями, родственниками (у арабов клановая культура), депрессии и ощущения собственной никчемности, особенно мужской пол. Понятно, что на свое и чужое психоэмоциональное состояние, беженцы и пострадавшие от войны (или травмирующей ситуации) обычно начинают обращать мало внимания, поскольку приоритетными проблемами жизни в другой стране являются проблемы чисто материального характера – заработать на кров, еда и одежда и ВЫЖИТЬ. Развернутая картина эмоциональной травмы проявляется обычно через 2-3 года после ее возникновения; этому способствуют тяжелые условия жизни, неполноценное питание, отсутствие чувства защищенности, нищета и бедность, отсутствие связей с родственниками, ощущение полной изоляции в чужой стране и предвзятое отношение.




2)  Теперь посмотрим на молодых мамочек. Помимо всех вышеперечисленных стрессов от переезда, поисков работы, бедности на женщину наваливается дополнительный стресс в виде депрессии мужа, которого перестали уважать, либо который много работает и думает только о том, как выжить. В некоторых случаях женщина, иногда, впервые в жизни, вынуждена на чужой местности играть роль главы семьи и решать массу важных и серьезных вопросов. Такое изменение социальных ролей в мусульманской семье не может не привести к развитию разнообразных внутри семейных конфликтных ситуаций, причиной которых является утрата мужчиной в той или иной степени его главенствующего положения в доме и снижение его самооценки, а это приводит к тому, что женщина становится более подверженной физическому насилию и оскорблениям со стороны мужа. Враждебность внешнего мира проецируется мужем на внутри семейные взаимоотношения. Особенно тяжелым положение женщины-беженки становится в тех случаях, когда она лишена поддержки родственников (отца и братьев). Во многих случаях, насилие в семье имеет скрытый характер, потому что женщина, опасаясь потерять внутри семейную конфиденциальность и не доверяя полиции и судебным органам страны, просто не сообщает об этом. Кроме того, расставшись с мужем, она может потерять статус беженки, что самым негативным образом отразится не только на ней, но и на детях. Женщины-беженки из стран с патриархальным укладом жизни и главенствующим положением мужчины в семье гораздо труднее приспосабливаются к новой жизненной ситуации, поскольку в новых условиях от них требуется несвойственная им настойчивость, решительность и большое умение реализовать свои трудовые навыки. У женщины в этих безрадостных условиях снижается самооценка, отключается способность к сопереживанию и начинается депрессия (разумеется, небольшая часть юных дев и жен в силу определенных черт характера и силы духа сможет обойти всё это без потери себя, но таких единицы).


папа и сын на бензозаправке около лагеря беженцев Айда



Что получаем на выходе? В покинувшей земли семье цели выжить посвящены все устремления, мысли и действия супругов. Оба находятся в скрытой депрессии, вынуждены держать себя в руках, чтобы не упасть лицом и не раскиснуть, не расплакаться от терзающей внутри боли. Ни внутри, ни снаружи нет радости, а только усталость и страх, как правило, мысли в таком состоянии – лечь и умереть. Родители в таком состоянии не могут порадоваться вместе с маленькими детьми, часто минимизируют с ними общение, отдавая их улице. А дети? Они не понимают, что случилось – они видят мимику усталых, раздраженных, безрадостных мамы и папы, впитывают их агрессию и депрессию, не понимая, что произошло. Особенно важно настроение женщины, ибо мама учит ребенка эмпатии и социализирует его. Личность маленького человека не может правильно сформироваться без постоянного эмоционального контакта с матерью, ее ласки, улыбок и добрых слов.
А мама? Забита, унижена, испугана, мрачна, терпит с глухой иррациональной ненавистью непонятно к кому. Маленькие дети в таких условиях могут так вообще сделать неправильный вывод: я родителям (маме) не нужен, я мешаю и лучше б я не рождался (вот она заложенная программа самоубийства, позже она приведет к подрывной деятельности).  Пока родители надрываются, чтоб семья выжила – травмированные дети растут на улице, где им еще достается от сверстников. Понятно, что нарушается интеллект и способности к познанию у травмированного ребенка, особенно если ему уделяют мало внимания.
Пройдут очень трудные годы. Родители адаптировались жить в таких жутких условиях, возможно даже разжились имуществом, новыми детьми, обросли дружескими связями, нашли уважение в обществе, а вот приобретенные рефлексы (стереотипы реагирования) остались не измененными. Люди по-другому жить и думать уже попросту не умеют: они остаются стоически несгибаемыми, осуждающими, безрадостными, даже если уже всё спокойно и ничего не угрожает. Не забывайте, что люди долгое время жили в угнетающей атмосфере полного подчинения, когда было опасно, и даже смертельно, не то, что действовать – думать, а внешне иначе выглядеть, чем окружающие. И свою животную властность и агрессию можно было проявлять только вниз по иерархии (на жену и детей), но никак не вверх - зато уж почти без ограничений. Ребенок, соответственно, был постоянным стрессовым фактором, постоянно могущим привести к взрывной ситуации; самым низшим существом в иерархии, за состояние которого - душевное, физическое, психическое - никто с родителей не спросит.




А если угрожает и добрые соплеменники постоянно твердят о войне и необходимости реванша? Представляете насколько искорежены страхом тело, телесная чувствительность и личность?

Кстати, любой человек с хорошей чувствительностью тела заметит эти зажимы (его тело их «считает»). Достаточно прогуляться одной или одному по лагерям беженцев – понаблюдайте за телом и возникшими спазмами, зажимами, страхами – это не Ваши страхи и зажимы – это Вы «сняли» состояние тел обитателей лагерей.

И самое жуткое в тех патопсихологически изменившихся людях – не догматизм, стереотипичность, нежелание думать и копаться в себе, недалекость и властность. Самое уродливое – это отсутствие любви и ее извращенное понимание, перенесенные на школу и социальные институты. Главное – чтобы ребенок был «в порядке и как все», чтобы тело было в безопасности. Душа, чувства, привязанности – не до этого. Итак, растёт поколение арабских детей (50-х и конца 60-х, начала 70-х) с подозрением, что не нужны и нелюбимы, хотя это неправда. Родители только ради них столько вытерпели. Конечно, родители их любили по-своему... Но вся любовь и забота происходили из задачи выжить, и заключались в накормить, обуть и заставить выучить Коран и уроки. Никакой ласки, никакой беседы по душам. Во многих семьях дети никогда не могли рассказать родителям свои проблемы. Многие из поколения 70-х остались после обучения в странах СНГ, уехали из дома подальше и никогда не скучали (муж ругает многих сверстников плохими словами, что мама и папа надрывались ради них, а они взяли и бросили родителей, не понимая причины бегства).

Травмированные войнами и родительскими страхами и усталостью дети всеми силами старались получить любовь и уважение окружающих, общества, государства, раз в детстве они не достались просто так, даром (о том, как они это будут делать планируется продолжение). Дети помогали родителям, ничего не требуя: по дому, смотрели за младшими, стараются быть полезными. Потому что только полезных, удобных и правильных "любили". А потом прекословить родителям, семейному клану и общественным институтам себе дороже – у папы и мамы от черной работы руки становятся тяжелыми, да и перед братьями – сестрами нужно марку держать, чтоб урвать хоть остатки добрых слов и ласки. Это роскошь возражать социуму и иметь свое мнение...





Внеклассное чтение:

Как менялось отношение к детям на протяжении истории (к международному дню защиты детей)
О клановых мегасемьях и отношении к детям в них.


January 2013

S M T W T F S
   1 2 3 4 5
6 7 8 9 101112
13141516171819
20212223242526
2728293031  

Most Popular Tags

Style Credit

Expand Cut Tags

No cut tags
Page generated Jul. 25th, 2025 01:52 pm
Powered by Dreamwidth Studios