Продолжающееся открытие Дмитрия Авалиани

[nandzed]

* * *

Весна — это самое русское,
это резкая нищенства грань
и горящего золота курская
соловьиная, львиная брань.

И неправда, что в нас лишь осень,
увядание, слабости дань.
Среди туч разорванных просинь
просит: выразись, вырвись, глянь.

* * *

Благовещенье —
сева начало,
обнимание неба с землей,
отозвалась, вздохнула,
сказала,
Да! — ответила, Боже ты мой.

И как будто часы переставя
на декретное время в себе,
задышала незримою славой —
где-то ангел играл на трубе.

* * *

Аркадию Гаврилову

Прости мне друг, живущий уже там,
где не тверды ни камень, ни металл,
лишь образы горят.
Прости, что ты зарыт, а я иду, и лед
под тяжестью звенит.
Не веривший в бессмертие души,
теперь скажи,
ты сильно удивлен
или, напротив, скукой раздражен,
что превратился в буквы, падежи,
или не этим вовсе жив,
ты нежно лишь глядишь на небосклон.

* * *

Я — ящерка
ютящейся
эпохи,
щемящий
шелест
чувственных
цикад,
хлопушка
фокусов
убогих,
тревожный
свист,
рывок
поверх
оград.
Наитие,
минута
ликованья,
келейника
исповедальня.
Земная
жизнь
еще
дарит,
горя,
высокое
блаженство
алтаря.