Вопросительная громада литературы в ньютоновском понимании

[nandzed]

Я привожу этот отрывок именно как иллюстрацию промышления о литературе в стиле ньютоновской механики - где всё понятно, литература должна быть, это не обсуждается, а потому всё напряжение вопросительного бытия литературы переносится на вопрос - какой она должна быть. Но не решив первой задачи - бытия литературы, не решишь и все остальные... Иначе возникает механическое вИдение. Например:

"Да, у нас действительно когда-то была литература, которая имела мировое значение. Ну и что? Того государства, в котором эта литература была написана, давно уже нет. И той культуры, плодом которой явилась эта литература, тоже давно уже нет. Более того, нет и государства, которое пришло ему на смену. Все рухнуло. Все кончилось. Началась совершенно другая жизнь, в которой будет совершенно другая литература. Мы помним и любим русскую классику, но руководствоваться ею в XXI веке не имеет никакого смысла".

Особекнно смешит это "руководствоваться". Далее автор всячески ярится на смрадный дух казарменного коллективизма и прочее, но сам при этом походя о том, что чем-то имеет смысл "руководствоваться"!

"Запрос времени (меня всегда восхищала эта самоуверенность в наличии некоего руководящего "запроса времени - Нандзед) требует Большого и Значительного Литературного Произведения, отражающего все Важнейшие Проблемы Эпохи, крайне популярного на родине и одновременно востребованного за рубежом. Такого произведения, разумеется, у нас нет, зато полно книг, претендующих на это место, отчего страдают и сами писатели, и читатели, вынужденные в поисках Последней Истины прочитывать гору всяческой макулатуры. В результате возникает ощущение пустоты, которую изо всех сил пытаются заполнить, причем иногда чуть ли не на государственном уровне. Принцип этого заполнения отлично описан В.В. Розановым в статье «Гений формы» (1909):
«Громада Гоголя валилась на Русь и задавила Русь.
– Нет мысли! Бедные мы люди!
– Я буду мыслителем, – засуетился Чернышевский.
– Я тоже буду мыслителем, – присоединился “патриот” Писарев.
Два патриота и оба такие мыслители. Стало полегче:
– У нас два мыслителя: Чернышевский и Писарев. Это уже не “Мертвые души”, нет-с, не Манилов и не Петрушка...».
Только место «громады Гоголя» теперь занимает великая русская литература, от которой житья нет ни современному писателю, ни современному читателю".

http://www.promegalit.ru/publics.php?id=3544

Отменное чувство,будто размышляющий автор ухитряется очень здраво критиковать действительность, не замечая, что носит её в самом себе.