Две притчи о нашем времени

[nandzed]

Группа суфиев, посланная своим наставником в
местность, где им надлежало жить и работать,
посе­лилась в одном доме.

Чтобы не привлекать нежелательного внимания, только
Главный Представитель, кто был у них за стар­шего, учил
публично. Остальные члены общины, для посторонних
глаз, приняли на себя обязанности слуг в доме.

Когда Представитель умер, члены этой общины,
согласно указаниям от их первоначального наставни­ка,
перераспределили свои роли, явив себя продвину­тыми
мистиками.

Но жители той местности не только отвергли их, как
подражателей, но к тому же и говорили: "Какой стыд!
Вы только посмотрите, как они захватили и поделили
между собой наследие Великого Учителя. Ведь эти
жалкие холопы теперь даже стали вести себя, будто
они и впрямь суфии".

* * *

Один суфий как-то сказал своим последователям:

"А теперь мы приступим к практике сжигания предметов,
связанных с нашей учебой, к ниспровер­жению принципов,
которые все считают основой на­шего вероучения, и
займемся дервишескими упраж­нениями в местах,
непривычных для этих занятий".

Многие из его последователей, решив, что это ис­пытание
их веры, повиновались. Некоторые даже сказали:

"Как это возвышенно, учиться отказу от внешне­го, ведь
это, несомненное средство сосредоточить вни­мание
на сути".

После этого прошло несколько лет, и в городе, где
находилась община, началась великая смута. Кто-то
пришел к ним и сказал:

"Только что вышел указ, объявляющий нашу
дея­тельность незаконной. Дервишей сажают в тюрьмы,
толпы людей и полиция громят наши центры. Мы не в
силах уберечь свое имущество".

"Не бойтесь, - сказал суфий ученикам, - ибо наш час
настал!"

И когда, несколько минут спустя, явилась толпа,
подстрекаемая правившим этой страной деспотом,
она, не останавливаясь, пронеслась мимо в поисках
жертв. В этом суфийском центре им нечего было делать,
они увидели, что суфий и его люди методично разбирают
здание и бросают в костер все, что там находится. Ведя
себя подобно толпе, община выжила, а ее члены
благополучно ушли целыми и невредимыми.

Они стали единственными из всех суфийских уче­ников
в той стране, которые выжили.