Алхимия и суфии. Немного истории

[nandzed]

Если египтян можно считать родоначальниками алхимии, то не кто иной, как евреи и арабы (в особенности суфии) сохранили герметическую мудрость в самой чистой её форме и передали последующим поколениям. Именно в этой традиции можно найти живые свидетельства того, что между Древним Египтом и мудрецами-суфиями, заключившими алхимическое учение в тщательно разработанные аллегорические образы, существовала линия преемственности — передачи тайного знания от учителя посвящённому ученику....

Суфии представляют собой одновременно организованное и неорганизованное движение. Наряду с полувоенными-полумонашескими суфийскими орденами, от которых произошли многие средневековые христианские братства, существуют также индивидуальные искатели и учителя, разбросанные по всему миру. Суфий не обязан путешествовать из страны в страну, сравнивая религии и теологические системы и принимая из каждой лишь то, что созвучно его личной философии. Его Путь может быть и сугубо внутренним. Но при этом он не должен отворачиваться от нормальной мирской повседневной жизни.

«Человеку предначертано жить общественной жизнью, — говорится в персидской рукописи XVII века „Тасаввуф-и Азии“ Акбар-Хана. — Он должен быть с другими людьми. Служа суфизму, он служит Бесконечному, себе и обществу. Он не может отказаться ни от одного из этих обязательств и стать или остаться при этом суфием. Единственные заслуги, имеющие хоть какое-то значение, обретаются лишь в пучине искушений. Человек, который, подобно отшельнику, отвергает мир и изгоняет из своей жизни все соблазны и отвлечения, никогда не обретёт силы. Ибо силу добывают лишь из слабости и неуверенности. Аскеза и монашеская жизнь суть прискорбнейший самообман». «Одно другому не противоречит, — подчёркивает Идрис Шах, — ибо человек может с полным правом наслаждаться мирскими благами, при условии что научился смирению в их использовании». 

Продвижение по ступеням ордена — как и в искусстве алхимии как таковом — отнюдь не обязательно. Предполагается, что оно происходит спонтанно, как только человек будет готов или должным образом подготовлен.

Среди прочих удивительных достижений, приписываемых суфиям, следует отметить, что: «…почти за тысячу лет до Эйнштейна дервиш Худжвири обсуждал в технической литературе тождество времени и пространства, на которое указывал прикладной суфийский опыт».

«Они… сформулировали теорию эволюции за шестьсот лет до Дарвина».

«Юнгианская теория архетипов была придумана отнюдь не Юнгом, а суфийским Учителем Ибн Эль-Араби…».

Идрис Шах полагает, что в 1964 году, когда он писал свою книгу, от двадцати до сорока миллионов человек по всему миру либо были членами суфийских школ, либо поддерживали с ними какую-то связь, и это число постоянно увеличивалось. Среди всемирно известных исторических лиц, испытавших прямое влияние суфизма, он называет Раймонда Луллия, И. -В. Гёте, сэра Ричарда Бартона, президента Франции де Голля и Дага Хаммаршельда.

Многие положения суфийской философии в аллегорическом виде отражены в алхимических текстах. В IV–V веках появилось огромное количество сочинений по алхимии. В то время в школах Александрии изучение умозрительной, или духовной, алхимии достигло расцвета.

Среди авторов и толкователей искусства этого периода следует отметить следующих: Синезий, епископ Птолемаиды с 401 года н. э., чьему перу принадлежат труды по алхимии, толкованию снов и переселению душ; Олимпиодор, указывавший в качестве источников своего вдохновения Синезия и Марию Еврейку; Эней из Газы, который писал о бессмертии и воскресении около 480 года и Стефан Александрийский, работавший при дворе византийского императора Ираклия (ум. 641) и писавший о трансформационных процессах в царстве растений и минералов.

Расцвет ислама, последовавший за смертью пророка Мухаммеда в 632 году, казалось бы, не обещал немедленного подъёма наук и искусств. Однако на более глубоких уровнях философии, литературы, теологии, метафизики и даже архитектуры мусульманские школы разработали весьма впечатляющие эзотерические доктрины. Они свели воедино разные направления древней мудрости — традицию ханифов, герметическую, каббалистическую, неоплатоническую системы наряду с элементами коптского, гностического и несторианского учений христианства. Среди ранних алхимических авторов, чьи имена дошли до нас, было очень много арабских, персидских и еврейских учителей, вышедших из этих школ....Согласно суфийской традиции, тайны алхимии принёс из Египта в IX веке Дху'л-Нун, египетский фараон и Повелитель Рыб, один из знаменитейших классических суфийских учителей и основатель дервишского ордена строителей.

Задолго до XIV века, когда работы суфия Джабира не стали широко известны на Западе, несколько ростков алхимического знания проникли туда с Ближнего Востока. Среди его приверженцев были даже христианские иерархи. Папа Лев III (находился на престоле св. Петра с 795 по 816 год), короновавший Карла Великого, по слухам, изучал алхимию и даже передал императору некий магический трактат под названием «Энхиридион». Письма Карла Великого подтверждают, что папа обладал властью «отвращать опасности, исходящие от человека или животного». В числе духовных вождей, отдававших, судя по всему, должное алхимии, был также Никифор, патриарх Константинопольский (правил с 806 по 815 год). И наконец, следует упомянуть о Герберте, впоследствии прославившемся как папа Сильвестр II (940-1003), — признанном маге, который также изучал алхимию.

...Как и египтяне, греки и евреи, арабы тоже почитали Гермеса Трисмегиста (которого они называли Идрисом) в качестве основателя алхимии. Идрис Шах делает интересное замечание, что эпитет «Триждывеличайший» (Трисмегист) может на самом деле говорить о том, что под этим именем скрывались три разных учителя. Он также цитирует арабского историка испанского происхождения Саида Толедского, умершего в 1069 году, который писал, что все науки возникли ещё до потопа и родоначальником их был Гермес, живший в Саиде, в Верхнем Египте, и известный евреям под именем Еноха.

Византийский лексикон, или энциклопедический словарь, датируемый примерно 1000 годом и называемый «Суда», упоминает, что Гермес жил в Египте в додинастический период, примерно за 400 лет до Моисея.

Вот что говорит по этому поводу Саид из Толедо: «Он был первым, кто заговорил о материях высшего мира и о движении планет. Он строил храмы, чтобы в них поклонялись Богу… занятиями его были медицина и поэзия… (Он) предупредил о пришествии огня и вод ещё до потопа… После потопа же, в правление более известного Гермеса II, науки, включая алхимию и магию, были перенесены в Мемфис».

Идрис Шах, наделявший Гермеса качествами, близкими к суфийскому идеалу, писал, что тот «передвигался, подобно Ртути, своему равнозначному подобию, с невероятной скоростью, презрев законы времени и пространства, так, как способно только внутреннее ощущение. Он — атлет, человек, достигший полного развития, и потому подобен „совершенному человеку“ суфиев во внешнем его проявлении. Ранние статуи изображают его в виде зрелого мужа, богатого летами и мудростью, что считалось верным следствием правильного развития. Он изобрёл лиру и, подобно суфиям и не только им, вводил слушателей в изменённое состояние сознания посредством музыки…

В тройном воплощении — египетском, греческом и римском — его ипостаси были уравнены друг с другом. Он связан с понятием мудрости, переданной человеку свыше, из Божественного источника, и связь эта остаётся неизменной. В таком виде она выглядит куда более понятной, чем в алхимических аллегориях, соотнесённых с нею позднее».

Когда сарацинские войска вторглись в Испанию, с ними пришли и посвящённые из тайных эзотерических суфийских школ, которые, наряду с каббалистами и иудейскими рабби, основали новые центры своего учения.

Нам известно местоположение некоторых из этих школ и имена их наставников: Ибн Массарра из Кордовы, Ибн Барраджан из Севильи, Абу Бакр из Гранады (родился он на Майорке) и Ибн Кази из Агарабиса, что в Португалии. Примерно с IX века эзотерические учения этих школ начали проникать в Европу через различные научные и аллегорические системы.

Нельзя не отметить то огромное влияние, которое оказал на этот процесс в XII веке философ Аделард из Бата, который перевёл с арабского «Начала» Евклида и привёз в Англию «Трактаты братьев чистоты и друзей верности», написанные членами «Ихван ас-Сафа». Именно этот источник положил начало каббале — известнейшей иудейской мистическо-магической системе. «Трактаты» были привезены в Испанию примерно в X или в начале XI века Эль-Маджритти из Кордовы или его учеником Эль-Кармани. В них содержалась концепция восьми начал Бога, которая в XI веке получила дальнейшее развитие в виде десяти сефирот каббалистического Древа Жизни.

Вот что пишет по этому поводу Идрис Шах: "Кабала распространялась из ареала влияния „Братьев чистоты“ сразу в двух направлениях — в Италию и в Испанию. Её система манипуляций со словами и буквами, скорее всего, произошла из аналогичного и более древнего иудейского учения, но основана она на арабской грамматике… Нет сомнений, что в основе каббалистического использования слов в мистических целях лежит именно арабская система грамматики и значений слов. Строй арабского языка послужил моделью для языка еврейского. Первая грамматика была написана Саади (ум. 942) на арабском — как и более ранние подобные труды… Лишь в середине XII века евреи начали изучать свою грамматику на еврейском языке".

Ещё одной исторической фигурой, сыгравшей, несомненно, свою роль в привлечении в Испанию различных мыслителей и философов, которые стали, в свою очередь, посредниками в деле передачи Тайного Искусства остальной части Европы, оказался Роберт Честерский. Англичанин по рождению, в XI веке он уехал в Испанию и стал там настоятелем монастыря. Он переводил с арабского на латынь различные книги, в том числе труды по астрологии, Коран и «Алгебру» Аль-Хорезми, положив тем самым начало развитию нового направления математики. К 1144 году он перевёл также и труд по алхимии, в котором описывается успешная трансмутация, осуществлённая в присутствии сына халифа Язида I.

Всё больше и больше учёных прибывало в испанские центры традиции, очевидно, зная, что там происходит что-то весьма интересное. Некоторые из них проходили посвящение и возвращались домой, чтобы передать учение достойнейшим. Так примерно с 1200 года алхимия стала главным увлечением Европы — и её влияние на умы современников продлилось без малого пятьсот лет.Кеннет Райнер Джонсон, "Феномен Фулканелли. Тайна алхимика XX века".