![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
nandzedОригинал взят у ![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif)
aniezka в Лама Вангду: Возвращение домой и работа на похоронах
Дорога домой
На следующий день я начал свой путь из Бодхгайи обратно в Непал. К счастью, я встретил того самого тибетца, которой помог мне найти автобус до Цо Пема. Он отвел меня на автобусную станцию и усадил в подходящий автобус со словами: «Не сходи, пока они не скажут «Патна». Там тебе надо будет переплыть реку на пароме». Эта информация мне очень помогла, так как я был единственным тибетцем в автобусе в течение всего пути, и никто не говорил на моем языке. Когда, вечером, автобус разгрузился в Патне, все пассажиры бросились к реке, чтобы приобрести билеты. Я тоже присоединился к суматохе, заполучил билет и сел в лодку.
В этот раз лодка была достаточно большой, и я не беспокоился, что она может перевернуться. И снова, хотя меня окружало много людей, я оставался единственным тибетцем. Я видел, как люди ходили вверх-вниз по лестничному проходу, и поскольку никто не запрещал людям забираться вверх, я тоже залез наверх посмотреть. К моему удивлению, там находился целый ресторан, наполненный людьми, кушающими хлеб и картофель! Я заметил двух непальцев, которые спросили меня на непальском: «Куда ты направляешься?». Когда я ответил, что держу путь в Катманду, они сказали: «Садись с нами!». Они принесли мне три небольших куска хлеба, картошку и соус. Я спросил, могли бы мы путешествовать вместе, поскольку у меня не было сопровождающего. «Но мы не собираемся сразу в Непал, у нас есть кое-какие дела. Однако если ты собираешься туда, мы можем показать тебе путь». Когда мы, наконец, сошли с лодки, было десять вечера. Пройдя по какому-то песку, мы вышли к станции. Мой непальский друг указал на пустой поезд со словами: «Он доставит тебя в Непал. Не сходи с этого поезда, пока кондуктор не прокричит: «Раксол!»».
Двери поезда были заперты, так что моим спутникам пришлось проталкивать меня через окно. Внутри, я немедленно заснул глубоким сном прямо на полу. Когда я проснулся, поезд уже вовсю качался и был заполнен людьми, некоторые из которых стояли прямо надо мной. Когда кондуктор прокричал «Раксол!», я вышел и купил себе немного чая, а затем переправился через небольшую реку в направлении соломенных домиков. Я знал, что я близок к дому, потому что здесь все говорили по-непальски. Когда я подошел к деревне, из одного дома закричали: «Лама! Лама!». Это была семья Шерпа из деревни Марме у тибетской границы, где я ранее останавливался. Наконец я встретил кого-то, кого я знал! Они предложили мне рис, дхал, мясо и чанг. Когда я сказал им, что направляюсь обратно в Непал, они дали мне 20 рупий и посадили меня в небольшой поезд, идущий к границе.
В конце концов, я вышел из поезда в том самом месте, где мы сделали нашу первую остановку в Индии, когда все пили чай из немытых горшков. Я спал в одиночестве под тем самым деревом. Было должно быть три или четыре утра, когда меня растолкал непальский ребенок со словами: «Эй, лама! Эй, лама!». Я проснулся и он спросил: «Вы направляетесь в Катманду?»
«Да».
«Тогда идем за мной!»
Он подвел меня к грузовику на дороге, который готовился к отправке. Пенджабский сикх спросил, есть ли у меня 11 рупий за проезд, и когда я ответил утвердительно – он разрешил мне войти. Ребенок сказал: «Залезай сзади!». Внутри грузовик был забит товарами, но между сумками было немного места. «Оставайся здесь!», - скомандовал мальчик. Там было на самом деле достаточно комфортно и мягко. Пока грузовик катился, я заснул, проснувшись только, когда мы остановились на высоком горном перевале. Я увидел, как водитель с ребенком пили чай в магазине. Они пригласили меня спуститься и присоединиться к ним, но я ответил: «У меня болит голова, я не буду пить чай».
«Сними свою накидку», - сказал пенджабец. Я снял свою верхнюю накидку из красного шелка, и он повязал ее мне на голове. Затем он стал сильно помассировал мою руку. «Теперь возвращайся обратно в грузовик и спи».
Они сделали еще одну остановку недалеко от въезда в Катманду и настояли, чтобы я пошел с ними поесть. Водитель дал мне дхал, рис и мясо. Только при утреннем свете я осознал, почему грузовик был таким комфортабельным – там был хлопок! Наконец мы достигли города, и водитель попросил свои 11 рупий. Я отдал ему деньги и наполнился счастьем от того, что, наконец, знаю, где я нахожусь, и могу дальше ориентироваться в этих местах самостоятельно, после стольких незнакомых земель. Но как только я отправился дальше, меня нагнал водитель. Сначала я испугался, подумав, что возможно я не неправильно ему заплатил, но оказалось, что я просто забыл свою ламскую накидку в грузовике.
В ресторане поблизости я застал своего друга Нгаванга Дордже за поеданием йогурта и битого риса. Он пригласил меня присоединиться и купил мне немного еды. После этого я отправился на выход из города, находясь в нескольких милях по направлению к Боддхи. По дороге для меня остановился джип. Оказалось, там был мой друг Цетен Намгьял, так что до Боддхи меня довезли на машине. К моему приезду уже был вечер, и люди обходили ступу.
Возвращение в Катманду
Учение о смерти и другие истории
В деревне я снова остановился в доме моей знакомой старой женщины. К этому времени столько новых тибетцев прибыло в деревню. Очень много людей из Ньялам. В каждом доме Шерпа жили по две тибетских семьи. Возможно из-за небывалой жары, но многие люди умирали – в основном старики и дети. Я должен был проводить похоронные ритуалы, Пхову и Чод. Иногда мне приходилось предавать тела реке, а иногда сначала разрезать тела, а затем выбрасывать в реку.
В сети рыбаков часто попадало много человеческого мяса. Казалось, что рыбе останки совсем не по вкусу.
Каждый день мне приходилось заниматься подобной работой. Я ходил везде. Иногда меня кусали пиявки. Многие люди говорили: «Если ты будешь так трудиться днем и ночью, то скоро заболеешь». Но я никогда не заболевал.
Там был монах по имени Ургьен Келсанг, чей отец умер в Танто Пани. Они попросили меня прийти в их соломенный дом и провести Чод. Когда я делал ритуал, изо рта умершего отца вырвался звук. Причину я не знаю, демон или божество. Все люди в страхе выбежали из комнаты. Я встал, чтобы взглянуть на него. Шея трупа была напряжена. Было впечатление, что он стремился встать, чтобы стать зомби. Я ударил его два раза по голове своим ганлином. После этого покойник обмочился, и от него стали исходить странные пары. Следующим утром я сбросил тело в реку Танто Пани.
Рядом жила еще одна семья из северного Тибета по имени Гхарипу. Муж в той семье был довольно сильным мужчиной, но он неожиданно скончался. Они попросили меня провести похороны. Там было три или четыре брата, помогавших вдове.
Младший из этих братьев, который хромал, хорошо умел читать тексты. Ночью я попросил младшего брата помочь мне в чтении молитв. Он уселся в одном из углов комнаты. Я остался в другом углу с остальными братьями. Я чувствовал сонливость и на секунду задремал. Когда я очнулся, все братья, друг за другом, выбегали из комнаты. Я не понимал, что происходит. Я просто поднял свой дамару и продолжил практику. Однако мальчик, сидящий в углу, не играл в дамару. Я спросил его: «Что происходит?»
«Он что-то говорит».
«Кто?», - спросил я. Мальчик указал в сторону трупа. Я положил свой дамару и прислушался. «Гррррр». Тело издавало звуки. Сначала я испугался, а потом разозлился. Когда я снял с трупа хлопковую накидку, мой помощник сбежал.
Труп был опухшим и его пенис был возбужден. Я ударил покойника по голове, когда его волосы уже стали подниматься дыбом. Это не помогло. Мудрый дедушка принес мне немного песка. Я визуализировал мантру в песке и бросил его на тело. Труп тут же вырвало кровью, и он описался. Комната была совершенно покрыта кровью и мочой. Дедушка сказал: «Все еще не хорошо, мы должны привязать его веревкой!». Я крепко привязал тело к потолочным балкам из бамбука. Труп снова стал издавать звуки, и снова я бросил в него песком. Покойника вырвало кровью.
Сбежавших братьев было невозможно нигде найти, так что я нанял двух людей, и мы завернули тело в одеяло. Мы отнесли его к берегу реки и я сделал Чод. Когда я раскрыл одеяло, из тела исходили пары. Затем я сбросил труп в реку.
Я провел около 40-ка похоронных ритуалов в той области, но только эти двое похорон были такими странными. Другие тела не издавали ни звуков, ни чего-то подобного.
Когда люди заболевали, я давал им мантру и лекарства. У них с дерьмом выходили лягушки и ящерицы, и люди поправлялись. Когда умирали бедняки, я проводил похороны, используя собственные запасы. Тибетцам без зерна я давал большую сумку кукурузы. Если умирали мужья, оставляя жен и детей в одиночестве, я пытался найти вдовам дом и работу. Люди просто приходили ко мне за помощью. В те дни, если у тебя было 10 рупий, ты считался богатым.
Тогда я также пил много арака (хотя в оригинале какое-то rakshi, не распознаваемое словарями. Может ошибка, - aniezka)
Поскольку я оставил свою жену в Тибете, в деревне Шерпа я жил один. Жители думали, что я монах-бхикшу и называли меня деревенским Гелонгом. Они подносили мне их первый урожай в году. Что бы они ни выращивали, кукурузу, овощи, или картофель, они всегда приносили первый сбор мне. Тибетцы провели там один год, и многие умерли. Затем они перебрались в Катманду или ближе к Танто Пани. Некоторые разместились в других деревнях Шерпа, некоторые в Джолекьел, некоторые в Индии. Многие люди считали, что я тоже должен отправиться в Индию. Я ответил: «Я там уже был, и снова не собираюсь».
Продолжение следует...
Перевод: Aniezka
Предыдущая часть здесь
aniezka в Лама Вангду: Возвращение домой и работа на похоронахДорога домой
На следующий день я начал свой путь из Бодхгайи обратно в Непал. К счастью, я встретил того самого тибетца, которой помог мне найти автобус до Цо Пема. Он отвел меня на автобусную станцию и усадил в подходящий автобус со словами: «Не сходи, пока они не скажут «Патна». Там тебе надо будет переплыть реку на пароме». Эта информация мне очень помогла, так как я был единственным тибетцем в автобусе в течение всего пути, и никто не говорил на моем языке. Когда, вечером, автобус разгрузился в Патне, все пассажиры бросились к реке, чтобы приобрести билеты. Я тоже присоединился к суматохе, заполучил билет и сел в лодку.
В этот раз лодка была достаточно большой, и я не беспокоился, что она может перевернуться. И снова, хотя меня окружало много людей, я оставался единственным тибетцем. Я видел, как люди ходили вверх-вниз по лестничному проходу, и поскольку никто не запрещал людям забираться вверх, я тоже залез наверх посмотреть. К моему удивлению, там находился целый ресторан, наполненный людьми, кушающими хлеб и картофель! Я заметил двух непальцев, которые спросили меня на непальском: «Куда ты направляешься?». Когда я ответил, что держу путь в Катманду, они сказали: «Садись с нами!». Они принесли мне три небольших куска хлеба, картошку и соус. Я спросил, могли бы мы путешествовать вместе, поскольку у меня не было сопровождающего. «Но мы не собираемся сразу в Непал, у нас есть кое-какие дела. Однако если ты собираешься туда, мы можем показать тебе путь». Когда мы, наконец, сошли с лодки, было десять вечера. Пройдя по какому-то песку, мы вышли к станции. Мой непальский друг указал на пустой поезд со словами: «Он доставит тебя в Непал. Не сходи с этого поезда, пока кондуктор не прокричит: «Раксол!»».
Двери поезда были заперты, так что моим спутникам пришлось проталкивать меня через окно. Внутри, я немедленно заснул глубоким сном прямо на полу. Когда я проснулся, поезд уже вовсю качался и был заполнен людьми, некоторые из которых стояли прямо надо мной. Когда кондуктор прокричал «Раксол!», я вышел и купил себе немного чая, а затем переправился через небольшую реку в направлении соломенных домиков. Я знал, что я близок к дому, потому что здесь все говорили по-непальски. Когда я подошел к деревне, из одного дома закричали: «Лама! Лама!». Это была семья Шерпа из деревни Марме у тибетской границы, где я ранее останавливался. Наконец я встретил кого-то, кого я знал! Они предложили мне рис, дхал, мясо и чанг. Когда я сказал им, что направляюсь обратно в Непал, они дали мне 20 рупий и посадили меня в небольшой поезд, идущий к границе.
В конце концов, я вышел из поезда в том самом месте, где мы сделали нашу первую остановку в Индии, когда все пили чай из немытых горшков. Я спал в одиночестве под тем самым деревом. Было должно быть три или четыре утра, когда меня растолкал непальский ребенок со словами: «Эй, лама! Эй, лама!». Я проснулся и он спросил: «Вы направляетесь в Катманду?»
«Да».
«Тогда идем за мной!»
Он подвел меня к грузовику на дороге, который готовился к отправке. Пенджабский сикх спросил, есть ли у меня 11 рупий за проезд, и когда я ответил утвердительно – он разрешил мне войти. Ребенок сказал: «Залезай сзади!». Внутри грузовик был забит товарами, но между сумками было немного места. «Оставайся здесь!», - скомандовал мальчик. Там было на самом деле достаточно комфортно и мягко. Пока грузовик катился, я заснул, проснувшись только, когда мы остановились на высоком горном перевале. Я увидел, как водитель с ребенком пили чай в магазине. Они пригласили меня спуститься и присоединиться к ним, но я ответил: «У меня болит голова, я не буду пить чай».
«Сними свою накидку», - сказал пенджабец. Я снял свою верхнюю накидку из красного шелка, и он повязал ее мне на голове. Затем он стал сильно помассировал мою руку. «Теперь возвращайся обратно в грузовик и спи».
Они сделали еще одну остановку недалеко от въезда в Катманду и настояли, чтобы я пошел с ними поесть. Водитель дал мне дхал, рис и мясо. Только при утреннем свете я осознал, почему грузовик был таким комфортабельным – там был хлопок! Наконец мы достигли города, и водитель попросил свои 11 рупий. Я отдал ему деньги и наполнился счастьем от того, что, наконец, знаю, где я нахожусь, и могу дальше ориентироваться в этих местах самостоятельно, после стольких незнакомых земель. Но как только я отправился дальше, меня нагнал водитель. Сначала я испугался, подумав, что возможно я не неправильно ему заплатил, но оказалось, что я просто забыл свою ламскую накидку в грузовике.
В ресторане поблизости я застал своего друга Нгаванга Дордже за поеданием йогурта и битого риса. Он пригласил меня присоединиться и купил мне немного еды. После этого я отправился на выход из города, находясь в нескольких милях по направлению к Боддхи. По дороге для меня остановился джип. Оказалось, там был мой друг Цетен Намгьял, так что до Боддхи меня довезли на машине. К моему приезду уже был вечер, и люди обходили ступу.
Возвращение в Катманду
Учение о смерти и другие истории
В деревне я снова остановился в доме моей знакомой старой женщины. К этому времени столько новых тибетцев прибыло в деревню. Очень много людей из Ньялам. В каждом доме Шерпа жили по две тибетских семьи. Возможно из-за небывалой жары, но многие люди умирали – в основном старики и дети. Я должен был проводить похоронные ритуалы, Пхову и Чод. Иногда мне приходилось предавать тела реке, а иногда сначала разрезать тела, а затем выбрасывать в реку.
В сети рыбаков часто попадало много человеческого мяса. Казалось, что рыбе останки совсем не по вкусу.
Каждый день мне приходилось заниматься подобной работой. Я ходил везде. Иногда меня кусали пиявки. Многие люди говорили: «Если ты будешь так трудиться днем и ночью, то скоро заболеешь». Но я никогда не заболевал.
Там был монах по имени Ургьен Келсанг, чей отец умер в Танто Пани. Они попросили меня прийти в их соломенный дом и провести Чод. Когда я делал ритуал, изо рта умершего отца вырвался звук. Причину я не знаю, демон или божество. Все люди в страхе выбежали из комнаты. Я встал, чтобы взглянуть на него. Шея трупа была напряжена. Было впечатление, что он стремился встать, чтобы стать зомби. Я ударил его два раза по голове своим ганлином. После этого покойник обмочился, и от него стали исходить странные пары. Следующим утром я сбросил тело в реку Танто Пани.
Рядом жила еще одна семья из северного Тибета по имени Гхарипу. Муж в той семье был довольно сильным мужчиной, но он неожиданно скончался. Они попросили меня провести похороны. Там было три или четыре брата, помогавших вдове.
Младший из этих братьев, который хромал, хорошо умел читать тексты. Ночью я попросил младшего брата помочь мне в чтении молитв. Он уселся в одном из углов комнаты. Я остался в другом углу с остальными братьями. Я чувствовал сонливость и на секунду задремал. Когда я очнулся, все братья, друг за другом, выбегали из комнаты. Я не понимал, что происходит. Я просто поднял свой дамару и продолжил практику. Однако мальчик, сидящий в углу, не играл в дамару. Я спросил его: «Что происходит?»
«Он что-то говорит».
«Кто?», - спросил я. Мальчик указал в сторону трупа. Я положил свой дамару и прислушался. «Гррррр». Тело издавало звуки. Сначала я испугался, а потом разозлился. Когда я снял с трупа хлопковую накидку, мой помощник сбежал.
Труп был опухшим и его пенис был возбужден. Я ударил покойника по голове, когда его волосы уже стали подниматься дыбом. Это не помогло. Мудрый дедушка принес мне немного песка. Я визуализировал мантру в песке и бросил его на тело. Труп тут же вырвало кровью, и он описался. Комната была совершенно покрыта кровью и мочой. Дедушка сказал: «Все еще не хорошо, мы должны привязать его веревкой!». Я крепко привязал тело к потолочным балкам из бамбука. Труп снова стал издавать звуки, и снова я бросил в него песком. Покойника вырвало кровью.
Сбежавших братьев было невозможно нигде найти, так что я нанял двух людей, и мы завернули тело в одеяло. Мы отнесли его к берегу реки и я сделал Чод. Когда я раскрыл одеяло, из тела исходили пары. Затем я сбросил труп в реку.
Я провел около 40-ка похоронных ритуалов в той области, но только эти двое похорон были такими странными. Другие тела не издавали ни звуков, ни чего-то подобного.
Когда люди заболевали, я давал им мантру и лекарства. У них с дерьмом выходили лягушки и ящерицы, и люди поправлялись. Когда умирали бедняки, я проводил похороны, используя собственные запасы. Тибетцам без зерна я давал большую сумку кукурузы. Если умирали мужья, оставляя жен и детей в одиночестве, я пытался найти вдовам дом и работу. Люди просто приходили ко мне за помощью. В те дни, если у тебя было 10 рупий, ты считался богатым.
Тогда я также пил много арака (хотя в оригинале какое-то rakshi, не распознаваемое словарями. Может ошибка, - aniezka)
Поскольку я оставил свою жену в Тибете, в деревне Шерпа я жил один. Жители думали, что я монах-бхикшу и называли меня деревенским Гелонгом. Они подносили мне их первый урожай в году. Что бы они ни выращивали, кукурузу, овощи, или картофель, они всегда приносили первый сбор мне. Тибетцы провели там один год, и многие умерли. Затем они перебрались в Катманду или ближе к Танто Пани. Некоторые разместились в других деревнях Шерпа, некоторые в Джолекьел, некоторые в Индии. Многие люди считали, что я тоже должен отправиться в Индию. Я ответил: «Я там уже был, и снова не собираюсь».
Продолжение следует...
Перевод: Aniezka
Предыдущая часть здесь
