Гаядхара и Дрогми-лоцзава. Тибетская серия ЖЗЛ))

[nandzed]

Оригинал взят у kata_rasen в Гаядхара и Дрогми-лоцзава

Второй тизер к сказу о линии преемственности Ламдрэ. Наслаждайтесь.

***

Махасиддха Авадхутипа предсказал владыке Гаядхаре: «Ты дашь эти наставления Ваджрадхаре, имеющему монашеские обеты и живущему на берегу реки Лохиты. Он будет иметь пророчество и благословение от Благородного Авалокитешвары, и кроме того, будет наставником царя».

Постигнув, что этот достойный ученик находится в Тибете, Гаядхара отправился в Тибет, чтобы его найти. Тогда он впервые встретился с перводчиком из Пуранга, которого звали Шону Шераб. Получив от Гаядхары некоторые наставления, переводчик исполнился веры и попросил о дальнейших учениях. Но Гаядхара ответил ему: «У меня есть весьма важное дело в Центральном Тибете, так что сейчас я отправлюсь туда. Но по прошествии некоторого времени я вернусь сюда и дам тебе те учения, которых ты жаждешь».
Они договорились на том, что Гаядхара вернётся через три месяца, переводчик поднесёт ему пятьдесят унций золота и тогда сможет получить полное учение. После этого Гаядхара покинул Шону Шераба и стал неспешно разыскивать Дрогми.

Как раз в то время Дрогми почитали трое божественных и почитаемых братьев из Лхаце. Однажды ночью, находясь в ретрите в горах Лхаце – в той самой пещере, которую мы теперь называем пещерой Гаядхары, – Дрогми увидел чрезвычайно значительный сон, подобного которому ему не случалось видеть ещё никогда.
Ему приснилось, что он находится в трёхэтажном доме, а по небу к нему летит гигантский, с гору размером, чёрный человек ужасающего вешнего вида. Сказав: «Я прибыл с юга,» – этот человек изверг из своего рта белого, словно раковина, льва. Тот изверг из своего рта золотую ваджру. Из центра этой золотой ваджры возник золотой сосуд, наполненный влагой. Когда он растворился в теле Дрогми, то в потоке его ума возникла непостигаемая изначальная мудрость великого блаженства. Затем из его тела вышло три шара света, и эти шары полностью осветили весь трёхэтажный дом. Затем всё расплавилось в свет и растворилось в собственном теле Дрогми. Его тело также расплавилось в свет и растворилось в его ступнях. Ступни же исчезли, как радуга в небе. Тут Дрогми проснулся.
Этот сон называют «запечатанным сном Дрогми». Его не записывали, а передавали и толковали изустно, и лишь в тех случаях, когда давалось Драгоценное Учение. Так объяснял мне учитель.
Сразу же по пробуждении от этого сна Дрогми услышал у своей двери звук рожка нищего. Поскольку Дрогми очень любил индийских йогинов, то послал человека, чтобы тот отпер дверь и посмотрел, кто пришёл. Вернувшись, тот человек сказал: «Там нищий индус в красных одеждах, который утверждает, что прибыл из Индии, чтобы что-то тебе дать. Он требует, чтобы ты вышел к нему и дал ему золота».
Дрогми послал ему записку, в которой написал на санскрите следующие слова: «Поскольку я в строгом ретрите, то не могу встретиться с тобой, и ничего ценного у меня нет. Но ты можешь поесть».
Нищему вынесли превосходной еды и питья; но тот так страшно рассердился, что даже не пожелал на них взглянуть. Когда Дрогми всё-таки вышел и спросил нищего о причине его гнева, то Гаядхара – а это был он – ответил ему: «Ты глубоко меня оскорбил, сказав столько ужасных слов!»
«Как же так, – воскликнул Дрогми, – ведь я сказал тебе только, что у меня нет ничего ценного, и предложил пищу!»
«Ничего подобного», – ответил Гаядхара. Он поднял правую ногу к пупку, вытянул левую, сжал себе грудь руками и заявил: «Ты сказал, чтобы я взял свою чёрную руку, и всё прочее».
Когда они вместе написали на земле слова Дрогми и разобрали их по правилам грамматики, то, действительно, оказалось, что правильный перевод их таков: «Возьми свою чёрную руку, прикрой задницу и убирайся».
Дрогми зарыдал и в отчаянии воскликнул: «Я столько прожил в Индии, я знал восьмерых пандит, но даже это я не могу сказать правильно!»
«Не плачь, – сказал ему пандита. – Грамматика обширна, как океан, и никто не знает её вполне. Тебе не обязательно знать все мелкие тонкости. Даже я сам их не знаю. Ты и так обладаешь исключительными познаниями, и по сравнению с другими переводчиками ты на самом деле великий знаток».
Потом они стали беседовать о Дхарме, и Дрогми понял, что Гаядхара владеет учениями Ваджраяны, а среди них особенно – учениями материнских тантр, в частности Хеваджры, и в том числе – устными наставлениями Владыки Йогинов. Дрогми вспомнил пророчество Кхасарпаны, чрезвычайно обрадовался и припал к стопам Гаядхары.
Сперва Гаядхара и Дрогми к большому обоюдному удовольствию рассмотрели тему отношений учителя и ученика посредством Пятидесяти Строф о Гуру. Затем, чтобы создать между ними первую связь в учении, Гаядхара дал Дрогми Гуру-йогу Амогасиддхи. Дрогми попросил также ещё о нескольких учениях, поднёс Гаядхаре около десяти унций золота, а после этого спросил Гаядхару, не передаст ли тот ему Драгоценных Учений.
Гаядхара ответил: «Я условился с переводчиком в Пуранге, что ещё вернусь к нему, так что на некоторое время мне надо будет отправиться туда. Потом я использую золото – в частности то, которое получу от этого переводчика, – чтобы устроить в священных местах Индии ритуальные пиршества ради завершения собраний, а также чтобы сделать подношения и прочее учителям. Кроме того, мне понадобятся кое-какие индийские тексты. Так что я временно вернусь в Индию. Но потом, не позднее чем через три года, я снова приду к тебе и тогда полностью передам тебе наставления. За объяснение тантр ты должен будешь поднести мне сотню унций золота, а за устные наставления – четыре сотни. Собери их к этому времени!»
На том они и договорились.
Вскоре прибыл Пуранг-лоцзава с пятью спутниками и пятью лошадьми, они позвали Гаядхару к себе, и он ушёл с ними. Поскольку в то время владыка Гаядхара носил красные одежды, то его знали как Почтенного Красного Нищего, или как Мастера в Красном Плаще; но это не тот же самый человек, что в линиях Максормы и прочих. Так объяснял мне учитель.
Некоторое время Гаядхара оставался с Пуранг-лоцзавой, а затем отправился в Индию.
Тем временем владыку Дрогми пригласила к себе в Намтханг Карпо, что в Падро, супружеская пара кочевников – богатая, но не имеющая детей. А когда Дрогми сидел в ретрите в горах Мангсанг, Гаядхара – спустя пять месяцев после своего возвращения в Индию – снова направил свои стопы в Тибет. Следуя по дороге, проходящей через Дромо, он отправил Дрогми такое письмо: «Пандита идёт. Выходи встречать его!»
Великий мастер Дрогми послал Гаядхаре ответ с нарочным, в котором уверял его, что в течение двух месяцев непременно прибудет, чтобы его встретить, после чего с радостью поспешил обратно в Лхаце. Там он попросил помощи у трёх божественных и почитаемых братьев, а также и у других, так что удалось собрать много вещей, годящихся для пандиты: зонт, трон, паланкин, изделия тонкой работы для почитания учителя и прочее. Завершив с этим, Дрогми и около тридцати его учеников отправились встречать Гаядхару.
Вместе с Гаядхарой они сперва направились в южное Лато в западном Цанге, и поскольку переводчик и пандита оба были очень известными, многие пришли выразить им своё почтение. Затем, поскольку было поднесено очень много золота, они посетили также и северное Лато в западном Цанге, а затем по перевалу Герпху прибыли в Лхаце. Как они потом неторопливо двигались в Мугулунг, и как Гаядхара давал устные наставления и прочее, это подробно объяснено далее по тексту.
Потом Гаядхара снова вернулся в Индию ради завершения собраний и прочего и использовал там золото, полученное им от великого мастера.
В какой-то момент Гаядхара ещё раз посетил Тибет, будучи приглашён Го-лоцзавой. Го был учеником великого мастера Дрогми, но по прошествии времени отношения между ними испортились, и Го стал стараться навредить великому мастеру. Он даже нередко позволял себе выпады в сторону владыки Гаядхары, говоря о нём, например, так: «И что это за пандита? Всего лишь бродячий нищий, который жаждет золота и еле читает на снскрите!»
Го-лоцзава решил превзойти Дрогми и Гаядхару, так что стал спрашивать у людей, кто самый сведущий из пандит. Слава великого пандиты Майтрипы оказалась очень велика, так что Го решил пригласить его. Он наполнил золотом внутренность человеческого черепа, раскрасил этот череп снаружи индиго и красной охрой, а затем отправился вместе с этим черепом в путь. По дороге его все принимали за тибетского демона, так что он без особых проблем пересёк границу. Прибыв в Дромо, он увидел там пандиту, которого несли в паланкине. «Кто ты?» – спросил его Го, и тот ответил ему: «Я Майтрипа». Го чрезвычайно обрадовался и пригласил пандиту в Тибет. И благодаря тому, что Се Монлам Шераб был готов ценой собственной жизни защищать жизнь мастера, на обратном пути также особых проблем не возникло.
Но потом пандиту узнали его старые ученики. Они стали говорить: «О, Гаядхара приехал!» Го воскликнул: «Владыка! Ты обманул меня!» «Разве ты не ищешь учения? – ответил на это Гаядхара. – Об учении я знаю больше, чем знает Майтрипа».
Го понравились те наставления, которые дал ему Гаядхара, и он также попросил у него дальнейших учений, так что он всё равно пригласил Гаядхару, поскольку отправить его назад было бы затруднительно. И Гаядхара дал много учений, в первую очередь наставлений по Благородной традиции Гухьясамаджи и комментариев на тантру, а также прочего, и всё это они перевели.
Однажды пандиту и переводчика пригласил к себе Сур Саджунг. И пока они были в Шонге, Дрогми пришёл к ним, чтобы встретиться с Гаядхарой, и Гаядхара чрезвычайно этому обрадовался. Он тут же пожелал, чтобы даваемые им учения переводил Дрогми. Го не мог стерпеть этого и сказал: «Лучше бы нам переводить по очереди».
Пандита ответил на это: «Я хотел сделать, как лучше для тебя. Дрогми значительно превосходит тебя в мастерстве перевода, так что если ты станешь переводить, Дрогми найдёт у тебя много ошибок, и о тебе станут говорить дурно. Но, конечно, если ты этого не боишься, то можешь хоть всё переводить сам».
Так что, видимо, Го был несколько худшим переводчиком. Так объяснял мне учитель.
Когда Гаядхара и Го перебрались в Цонгду Гурмо, владыка Дрогми снова посетил их и сказал: «Владыка! Ты нарушил своё обещание!» Гаядхара ответил ему: «Так ты нарушишь собственные обеты. Го полностью удовлетворён писаниями. Он и речи не заводит об устных наставлениях».
Потом Гаядхара тайно дал Дрогми – ему одному – посвящение Хеваджры. Утром Го узнал об этом и выразил Гаядхаре своё расстройство. Тот ответил: «Одна только вода у меня в сосуде превосходит полное посвящение в четырёх частях у других,» – и дал ему воды из сосуда. Потом он отругал Го, сказав ему: «Прежде ты был учеником Дрогми, так что не годится тебе теперь с ним состязаться. Но ты ведь и обо мне говорил, будто я еле читаю на санскрите, и прочее, разве не так?»
«Это не из неуважения к тебе, владыка, – ответил Го. – Этими словами я надеялся навредить Дрогми. Впрочем, это, конечно, ничего не меняет». После этого он поднёс Гаядхаре много золота и раскаялся. Он был очень подавлен. Так объяснял мне учитель.
В этот свой визит Гаядхара был известен как князь Тринджьи Шукчен. Говорится, что это он является объектом следующего восхваления в Восхвалении Восьмидесяти Четырёх Махасиддхов:

Он происходит из царского рода.
Сведущий во всех областях знания,
Он искоренил сомнения,
Спросив божество на небе.
Я простираюсь перед этим мастером,
Известным под именем Тринджьи Шукчена.

Го поднёс Гаядхаре много золота и прочего, и тот снова вернулся в Индию.
В некоторый момент времени он был ещё раз приглашён в Тибет Гьиджо-лоцзавой Давай Озером; в этот раз Гаядхара, видимо, решил, что можно снова передавать учение, поскольку великий мастер Дрогми уже скончался. Так что Гьиджо также полностью получил от Гаядхары учения Пути и Плода. Но хотя от него сохранились некоторые отдельные тексты, касающиеся предсказания применительно к пратике и прочего, до сегодняшних дней эта линия, судя по всему, не дошла. Так объяснял мне учитель.
Также Гаядхара был приглашён Ньё Джунгпо (его имя было Йонтен Драк), который попросил у него много учений. Находясь у него, пандита заметил знаки приближающегося умирания. Поскольку он знал, что и Се, и Рок в тот момент находились в Кхарак Тхопху, он сказал: «У меня двое духовных внуков в Тхопху. Отвезите меня туда!»
«Там только два ученика Дрогми, – ответил Ньё, – А мы – твои собственные ученики. Владыка, останься с нами!» «Нет, – сказал Гаядхара, – Мне нужно в Тхопху». Ученикам пришлось согласиться.
Когда они прибыли на место, и Гаядхара встретился с Се и Роком, то он сказал им: «Сыновья! Будьте упорными в медитации. Поскольку я постоянно странствовал из Индии в Тибет и обратно, то редко успевал медитировать; и однако, когда умирает тантрик, он делает это так».
С этими словами Гаядхара выбросил своё сознание через макушку, и оно вышло в виде белого сгустка света размером с большой горшок, внутри которого можно было ясно видеть фигуру Хеваджры с локоть размером – восьмиликого, шестнадцатирукого. Сопровождемое удивительными звуками, сиянием и цветочным дождём, видение удалилось на запад. Свидетелями этого были все люди в Бартханге.
Вкратце, если говорить об особых качествах, сведущий и реализованный мастер Гаядхара достиг устойчивости в стадии зарождения, обладал чудесной способностью эманировать одиночные и множественные формы, а также прочее, во время осуществления огненного подношения мог достать что-либо прямо из огня, мог положить свои ваджру и колокольчик прямо в воздухе, без опоры, и так далее.
Учениками Гаядхары были пять переводчиков, первым из которых был Пуранг-лоцзава, а последним – Ньё-лоцзава. Хотя может сложиться ощущение, что Гаядхара был в Тибете четырежды, однако здесь его путешествие в Пуранг и последующее приглашение Дрогми-лоцзавой считаются за одно посещение, так что всего получается три. В общем, можно сказать, что этот сведущий и реализованный мастер проявил к Тибету чрезвычайную доброту. Так объяснял мне учитель.