![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
nandzedРассказывает сам Ургьен Тендзин: В Царашабе, или в амбаре семьи Норзанг в Комэ, все жители Геуг и соседних местностей приходили, чтобы повидаться со мной! Спасаясь от суеты, которую они создавали, я тайно отправился в пещеру Кардзонг Ритро в Сенгчен Намтраге и приступил к строгому затворничеству. Там я смог оставаться в покое в течение нескольких месяцев. В конце этого срока (1939 г.) из королевского дворца в Дерге прибыл посланец с приглашением от короля Цеванг Дуддула. Поскольку я не мог отказаться от приглашения и заявить, что я не хочу ехать, у меня не было другого выбора, как последовать за посланцем в королевский дворец. Там для меня был приготовлен уютный монашеский дом совсем рядом с дворцом, и я каждый день должен был ходить во дворец, чтобы выполнять чод для короля и его министров, а иногда еще и давать наставления о природе ума. В этом месте влияние демона восьми мирских забот было очень сильным, и мне трудно было находиться там слишком долго. Несколько раз я спрашивал у короля разрешения уехать и вернуться на место затворничества, но он каждый раз говорил: «Прошу вас, останьтесь здесь хотя бы на три года».Так что я потерял всякую надежду получить разрешение уехать.
Через полтора года (в середине 1940 г.) однажды ночью я сбежал.
От Рабтэна я переплыл реку Дричу на лодке и оказался в лесу в верхней части этой долины. Там я остановился и занимался практикой, сидя под большими соснами, а пищей мне служили пилюли чудлен. Однажды появился молодой охотник, местный житель. Видя, что у меня нет никакой провизии, он очень удивился. Изумленный, как я могу жить там, где нечего есть, он спросил меня:
— Сколько же времени вы здесь живете?
— Я здесь уже дней двадцать шесть или двадцать семь, — ответил я.
— Как же вам удается жить без еды?
— Я практикую Дхарму, — сказал я.
— Тогда вы, должно быть, очень хороший практик. Это уму непостижимо! Однако если вы останетесь здесь надолго, то умрете.
Некоторое время охотник, как видно, что-то обдумывал. Потом он сказал:
— И всё же, не лучше ли будет вам отведать хоть какой-то пищи?
— Если что-то есть, то, конечно, это было бы неплохо! — ответил я.
— Мой дом не так далеко отсюда. Пойдемте ко мне, и я обязательно дам вам чего-нибудь съестного, — пред-ложил он.
Я поблагодарил и пошел с ним.
Когда мы пришли в его дом, он подал мне хороший молочный суп. Имя этого охотника было Традон. Потом он сказал мне: «Останьтесь здесь и переночуйте в нашем доме. Завтра я провожу вас на высокую гору в нашем лесу, где я хотел бы показать вам пещеры». Я устроился на ночь там и спал спокойно и с удобствами. На следующий день охотник взял полный мешок цампы и проводил меня в превосходную пещеру. Не уверен, использовали ли для медитации эту пещеру, но она была самой прекрасной из всех, в которых я бывал. Традон и его родственник по очереди носили мне творог, масло и цампу.
Когда мы познакомились поближе, я объяснил Традону, как неблагоприятно заниматься охотой и как много несчастий это может принести уже в этой жизни. В результате он обещал, что перестанет охотиться. Занимаясь практикой, я прожил больше года (до середины 1941 года).
К тому времени король Дерге обнаружил мое местонахождение и снова отправил посланца, чтобы пригласить меня во дворец. Я ответил посланцу: «Я ни за что не пойду во дворец, хоть вы меня убейте!» — и не последовал за ним. Через несколько дней прибыл высокопоставленный чиновник и вручил мне письмо от самого короля, в котором говорилось:
Тогдэн Ринпоче, если у вас нет желания прибыть во дворец, дело ваше. Однако если вы останетесь там, где живете теперь, то нам, королю и министрам, будет очень трудно посещать вас. Поэтому прошу вас переселиться в пещеру для медитации на горе Ариньендонг, где вы уже жили много лет. Я отправил ответ: «Если мне будет позволено выпол¬нять строгое затворничество в пещере для медитации на Дриньендонг, я согласен».
Недели через две прибыли два человека, чтобы сопроводить меня в пещеру для медитации на Дриньендонг, и я перебрался туда. С тех пор я оставался в этой пещере до кончины короля Дерге (в конце 1942 года). За исключением короля Дерге и немногих его приближенных, с которыми я встречался несколько раз, кое-кого из знатных людей Дерге, изредка посещавших меня, а также членов центрального тибетского правительства аристократов Чанглочена и Нгапош, прибывших к правительству Дерге с несколькими сопровождающими и пожелавших увидеться со мной, да еще немногочисленных родственников вроде Ценама, я, оставаясь в строгом затворничестве, не общался ни с кем, ни с местными, ни с приезжими.
Рассказывает Намкай Норбу Ринпоче: Однажды некие знатные чиновники прибыли туда со своей свитой из Лхасы, все издали увидели, что Тогдэн сидит в пещере, а рядом с ним — снежный барс. Испуганные этим зрелищем, они не отваживались приблизиться, пока Тогдэн не крикнул из своего убежища: «Идите! Не бойтесь! Это домашний барс, он мой Друг и всегда рядом, мы как раз с ним обедаем!» Тем не менее, Нгапо и сопровождающие, не решаясь двинуться дальше, остановились в нерешительности. Наконец Тогдэн, оценив ситуацию, приказал барсу уйти, что тот и сделал, скрывшись из поля зрения. Когда делегация подошла ближе, Нгапо стал класть поклоны, но Тогдэн сказал: «Ох, извините, пожалуйста! Вы, важный министр тибетского правительства, выпачкаете свою красивую шелковую одежду в пыли. У меня даже нет коврика, чтобы постелить на пол. Мне очень жаль!» Через некоторое время Нгапо попросил оставить их с Тогдэном вдвоем, и он получил личные наставления и духовные учения.
Рассказ Салы Карма Самтэна: Когда Тогдэн жил в пещере на Дриньендонг, его доска для простираний от постоянного употребления протерлась до дыр. Эта доска потом хранилась у некоего Нэдо Гьяцо. Потом у Тогдэна точно так же износилась и вторая доска. Как-то раз в Камге Ньентрага, монаха из Рабтэна, который в то время находился с Ургьен Тэндзином, попала молния и чуть не убила его. Тогдэн немедля обернул шар молнии своей одеждой и отшвырнул подальше от шатра из черной ячьей шерсти, в котором они жили. В другой раз, когда один охотник стрелял в диких животных, Тогдэн крикнул: «Эй! Эй!» и пуля, изменив направление, полетела в его сторону. Когда на скот семьи Помка охотился снежный барс, Тогдэн поймал его и посадил на цепь, как собаку. Потом, когда Тогдэн останавливался в Кого, там, где жила семья Помка, ему стало известно, что в дом, предназначенный для затворничества, задумали пробраться два вора, и он спрятался за домом. Эти воры сначала наелись, а потом, когда они собирались уходить, прихватив с собой ритуальные предметы, Тогдэн их схватил. В ту ночь воры оставались с ним. На следующий день Тогдэн накормил их и отпустил.
Благодаря своему не знающему препятствий ясновидению, он знал все дурные мысли, которые появлялись у людей. Поскольку это стало ему помехой, он намеренно выпил мочи вдовы и утратил эту способность. Днем Тогдэн помогал людям, собиравшим дрова для практики повторения мантры Мани. Как-то раз лама сказал: «Сейчас я помогу вам» — и вырвал из земли ствол большого сухого дерева, который смогли бы унести только трое мужчин. Когда он опустил ствол на землю, то перемещать его с помощью шестов не понадобилось, но дерево отправилось на нужное место само.
Когда Тондруб Лхамо, племянница ламы, принесла ему провизию, лама принес воды для приготовления еды и сказал: «Налей половину в горшок!». Потом он положил под горшок много дров и приказал: «Огонь, зажгись!», и огонь тут же заполыхал, и вода закипела. Под конец глиняный горшок был полон супа до краев.
Продолжение следует...
Через полтора года (в середине 1940 г.) однажды ночью я сбежал.
От Рабтэна я переплыл реку Дричу на лодке и оказался в лесу в верхней части этой долины. Там я остановился и занимался практикой, сидя под большими соснами, а пищей мне служили пилюли чудлен. Однажды появился молодой охотник, местный житель. Видя, что у меня нет никакой провизии, он очень удивился. Изумленный, как я могу жить там, где нечего есть, он спросил меня:
— Сколько же времени вы здесь живете?
— Я здесь уже дней двадцать шесть или двадцать семь, — ответил я.
— Как же вам удается жить без еды?
— Я практикую Дхарму, — сказал я.
— Тогда вы, должно быть, очень хороший практик. Это уму непостижимо! Однако если вы останетесь здесь надолго, то умрете.
Некоторое время охотник, как видно, что-то обдумывал. Потом он сказал:
— И всё же, не лучше ли будет вам отведать хоть какой-то пищи?
— Если что-то есть, то, конечно, это было бы неплохо! — ответил я.
— Мой дом не так далеко отсюда. Пойдемте ко мне, и я обязательно дам вам чего-нибудь съестного, — пред-ложил он.
Я поблагодарил и пошел с ним.
Когда мы пришли в его дом, он подал мне хороший молочный суп. Имя этого охотника было Традон. Потом он сказал мне: «Останьтесь здесь и переночуйте в нашем доме. Завтра я провожу вас на высокую гору в нашем лесу, где я хотел бы показать вам пещеры». Я устроился на ночь там и спал спокойно и с удобствами. На следующий день охотник взял полный мешок цампы и проводил меня в превосходную пещеру. Не уверен, использовали ли для медитации эту пещеру, но она была самой прекрасной из всех, в которых я бывал. Традон и его родственник по очереди носили мне творог, масло и цампу.
Когда мы познакомились поближе, я объяснил Традону, как неблагоприятно заниматься охотой и как много несчастий это может принести уже в этой жизни. В результате он обещал, что перестанет охотиться. Занимаясь практикой, я прожил больше года (до середины 1941 года).
К тому времени король Дерге обнаружил мое местонахождение и снова отправил посланца, чтобы пригласить меня во дворец. Я ответил посланцу: «Я ни за что не пойду во дворец, хоть вы меня убейте!» — и не последовал за ним. Через несколько дней прибыл высокопоставленный чиновник и вручил мне письмо от самого короля, в котором говорилось:
Тогдэн Ринпоче, если у вас нет желания прибыть во дворец, дело ваше. Однако если вы останетесь там, где живете теперь, то нам, королю и министрам, будет очень трудно посещать вас. Поэтому прошу вас переселиться в пещеру для медитации на горе Ариньендонг, где вы уже жили много лет. Я отправил ответ: «Если мне будет позволено выпол¬нять строгое затворничество в пещере для медитации на Дриньендонг, я согласен».
Недели через две прибыли два человека, чтобы сопроводить меня в пещеру для медитации на Дриньендонг, и я перебрался туда. С тех пор я оставался в этой пещере до кончины короля Дерге (в конце 1942 года). За исключением короля Дерге и немногих его приближенных, с которыми я встречался несколько раз, кое-кого из знатных людей Дерге, изредка посещавших меня, а также членов центрального тибетского правительства аристократов Чанглочена и Нгапош, прибывших к правительству Дерге с несколькими сопровождающими и пожелавших увидеться со мной, да еще немногочисленных родственников вроде Ценама, я, оставаясь в строгом затворничестве, не общался ни с кем, ни с местными, ни с приезжими.
Рассказывает Намкай Норбу Ринпоче: Однажды некие знатные чиновники прибыли туда со своей свитой из Лхасы, все издали увидели, что Тогдэн сидит в пещере, а рядом с ним — снежный барс. Испуганные этим зрелищем, они не отваживались приблизиться, пока Тогдэн не крикнул из своего убежища: «Идите! Не бойтесь! Это домашний барс, он мой Друг и всегда рядом, мы как раз с ним обедаем!» Тем не менее, Нгапо и сопровождающие, не решаясь двинуться дальше, остановились в нерешительности. Наконец Тогдэн, оценив ситуацию, приказал барсу уйти, что тот и сделал, скрывшись из поля зрения. Когда делегация подошла ближе, Нгапо стал класть поклоны, но Тогдэн сказал: «Ох, извините, пожалуйста! Вы, важный министр тибетского правительства, выпачкаете свою красивую шелковую одежду в пыли. У меня даже нет коврика, чтобы постелить на пол. Мне очень жаль!» Через некоторое время Нгапо попросил оставить их с Тогдэном вдвоем, и он получил личные наставления и духовные учения.
Рассказ Салы Карма Самтэна: Когда Тогдэн жил в пещере на Дриньендонг, его доска для простираний от постоянного употребления протерлась до дыр. Эта доска потом хранилась у некоего Нэдо Гьяцо. Потом у Тогдэна точно так же износилась и вторая доска. Как-то раз в Камге Ньентрага, монаха из Рабтэна, который в то время находился с Ургьен Тэндзином, попала молния и чуть не убила его. Тогдэн немедля обернул шар молнии своей одеждой и отшвырнул подальше от шатра из черной ячьей шерсти, в котором они жили. В другой раз, когда один охотник стрелял в диких животных, Тогдэн крикнул: «Эй! Эй!» и пуля, изменив направление, полетела в его сторону. Когда на скот семьи Помка охотился снежный барс, Тогдэн поймал его и посадил на цепь, как собаку. Потом, когда Тогдэн останавливался в Кого, там, где жила семья Помка, ему стало известно, что в дом, предназначенный для затворничества, задумали пробраться два вора, и он спрятался за домом. Эти воры сначала наелись, а потом, когда они собирались уходить, прихватив с собой ритуальные предметы, Тогдэн их схватил. В ту ночь воры оставались с ним. На следующий день Тогдэн накормил их и отпустил.
Благодаря своему не знающему препятствий ясновидению, он знал все дурные мысли, которые появлялись у людей. Поскольку это стало ему помехой, он намеренно выпил мочи вдовы и утратил эту способность. Днем Тогдэн помогал людям, собиравшим дрова для практики повторения мантры Мани. Как-то раз лама сказал: «Сейчас я помогу вам» — и вырвал из земли ствол большого сухого дерева, который смогли бы унести только трое мужчин. Когда он опустил ствол на землю, то перемещать его с помощью шестов не понадобилось, но дерево отправилось на нужное место само.
Когда Тондруб Лхамо, племянница ламы, принесла ему провизию, лама принес воды для приготовления еды и сказал: «Налей половину в горшок!». Потом он положил под горшок много дров и приказал: «Огонь, зажгись!», и огонь тут же заполыхал, и вода закипела. Под конец глиняный горшок был полон супа до краев.
Продолжение следует...
