Майринк стал буддистом. Не знал... Теперь интерес ещё больше

[nandzed]

Майринк, издавна  питавший интерес  к "желтой вере" в ее  северных, 
махаянистских формах, на склоне лет вступил в общину Пробужденного и стал 
ревностным ее адептом. Буддийские представления о Пути и Спасении явным 
образом  проступают уже  в  самых ранних  рассказах писателя,  в  полную 
силу  звучат  в  "Големе",  "Зеленом  лике"  и  "Белом доминиканце",
становясь чуть ли не основой всего повествования в "Ангеле".
 
Легко  поэтому впасть в соблазн  толкования его творчества  посредством
тех крайне  опрометчивых  и поверхностных мнений  о  буддизме, которые,  как
известно, бытовали в Европе и России на рубеже XIX--XX веков. Вспомним  хотя бы  Владимира   Соловьева,  для  которого  "основной  догмат  буддизма  есть совершенное ничтожество, „пустота" всего  существующего, а высшая цель -- нирвана, погашение всякой  жизни" (Соловьев Вл. Соч.: В 2 т. М., 1988. Т. 2. С.  129--130). Еще пуще  злобствовал в  своем  невежестве князь  Николай Трубецкой, один из духовных преемников нашего  великого философа, утверждая, будто  в "учении  буддизма  сатана подсказывает человеку  страшную мысль  о полном самоубийстве, об уничтожении своей  духовной жизни с тем,  чтобы душа человека  растворялась  в бездне, превращаясь в  ничто,  в  пустоту"  ("Лит. учеба", 1991. No6. С. 142).
    
Ю.Стефанов. Из предисловия к роману Майринка "Ангел западного окна"