И потому нынешнее стремление поэтов к дисгармонии формы в попытке выявить побольше пульс сущего есть чрезмерность, крайность и потеря равновесия - в угоду дуракам. Это нездоровье шутовства, преувеличенное давление, учащённый пульс. Пора вернуться. Теперь новое равновесие должно быть утверждено. С его точки шутовство дисгармоничных форм не имеет смысла. Оно более не содержательно. Но лишь для тех, кто выбрался из вод, кого не захлестнули навсегда игры потоков, кто вылез на высокую скалу. Она безжизненна - но только на её вершине можно спастись от поглощающих сознание течений. Я помню такое наставление, что в середине нас, в священном сердце  в с е г д а  есть нечто "материнское", круг покоя - источник всего. Он пуст лишь для грубого движения стихий, но для внимательного, тонкого, как лезвие, ума есть, восприемлемо то качество - "хлада тонка". Там искусство.

Лосев сознательно вставил в текст книги "Диалектика мифа" выброшенные цензурой опасные идеологические места. И не раскаивался. Он писал из лагеря жене: "В те годы я стихийно рос как философ, и трудно было (да и нужно ли) держать себя в обручах советской цензуры". "Я задыхался от невозможности выразиться и высказаться". "Я знал, что это опасно, но желание выразить себя, свою расцветавшую индивидуальность для философа и писателя превозмогает всякие соображения об опасности" (22 марта 1932 года).

"Диалектика мифа" была разрешена цензурой, возможно, потому что политредактором Главлита был поэт-баснописец Басов-Верхоянцев, который дал заключение на эту опасную книгу. Как видно, поэт взял верх над цензором.

"Гениальная натура. Ей претило входить во всякие подробности. Khalepa ta kala, прекрасное трудно, – так иной раз кончается у него диалог. Никакого результата не получено. Значит, Платона интересует самый процесс искания. Он погружен в споры, у него такая драматическая мысль. Иной раз трудно формулировать, что он хочет сказать".